Когда на пристани все разошлись, Садриг нанял нам простой экипаж, и так мы отправились во дворец. До этого я ведь была только в Дравуре, и хотя там город показался мне довольно оживленным, но все равно не шел ни в какое сравнение с Вертимом. Все-таки столица есть столица. И дома роскошнее, и жители одеты чуть иначе, словно по иной моде – вот даже как будто вообще другая страна.

Но, конечно, самым главным украшением города был дворец… Настолько белоснежный, что в солнечных лучах казался сияющим. Высокие шпили башен устремлялись в небо, поблескивающие витражные окна издалека походили на россыпи самоцветов – словно не дворец это, а творение гениального ювелира.

Вот только располагался он не в центре города, а на западной его окраине, на самом обрыве. Словно бы свысока смотрел на простирающееся море. Но в тоже время казалось, что море в отместку точит и точит скалу, чтобы однажды дворец просто рухнул в темные глубины.

Внутреннее убранство ничуть не уступало внешнему. Выделенные мне покои явно бы сгодились даже для самой требовательной принцессы. Просторная спальня, ванная комната, гостиная и даже отдельная гардеробная… Хотя госпожа Амельда и заявила категоричное «Средненько», но лично мне все очень нравилось. Особенно спальня, в нежно-бюризовых тонах, с уместными вкраплениями позолоты – роскошная, но без помпезности, и в то же время очень уютная. Так и представлялось, как я сладко буду спать на этой кровати… Хотя нет. Скорее, представлялось, как наглый Плеск оккупирует все подушки и станет возлежать на них, как на султан.

Дракончик, кстати, предупредил, что и во дворце со мной будет. При его способности оборачиваться облачком пара это проблем не составит. Не факт, конечно, что он объявится прямо сегодня, но явно долго себя ждать не заставит.

- Так, милая, я ненадолго тебя покину, - сопровождавшая меня госпожа Амельда собралась уходить, - мне надо и в свои покои наведаться, и выяснить, как вообще тут дела. Тем более я еще из Дравура писала Вильде, чтобы для тебя к балу подготовили подходящее платье. Необходимо срочно все проверить! Если, пока меня не будет, тебе вдруг что-то понадобится, в коридоре всегда есть слуги. Да и сегодня к тебе должны приставить личную служанку, тогда гораздо проще станет. Ну все-все, я пошла. А ты пока обустраивайся, отдыхай с дороги, набирайся сил. Вечером должна быть просто в наилучшем виде!

Ага, легко сказать… Нет, я не считала себя уродиной, нормальная вполне, даже симпатичная. Но если сравнивать с красотками-избранницами… Нет, сравнивать – это вообще последнее дело. В конце концов, истинную не по внешности выбирать будут.

Но все равно, что уж скрывать, мне и самой хотелось выглядеть на предстоящем балу очень эффектно. Не для Натана, конечно, а, даже стыдно признаться, чтобы Дейвен заметил. Не в смысле «ах, какое сокровище я могу упустить». Просто сколько раз перед ним я представала чуть ли не как кикимора болотная, вот хотя бы теперь это компенсировать.

Но все же я очень старалась о Дейвене не думать, вообще гнала все мысли о нем, хотя, честно, все равно не получалось. Но сейчас моя задача номер один – это Натан. Ведь пока мой статус якобы избранницы держится на одном лишь авторитете госпожи Амельды. Как-никак она – родная сестра короля, не последний человек в Ариндейле. Но против этого и помолвка с Дейвеном, и тот факт, что первосвященник моей магии не почувствовал. А ведь какая избранница может быть вообще без магии? Потому и возможность участвовать в испытаниях висела на волоске… Теперь вся надежда на Натана.

И вот в свете всего этого я особенно не понимала поведение Уллины. Нет, как раз таки понятно, что Дейвен хоть как приковывает женское внимание. И вполне логично от него млеть даже избранницам, метящим замуж за Натана. Вот только что-то я сомневалась, что Уллина настолько потеряла голову, чтобы даже к нему в постель прыгать. Ведь явно девица рассчетливая и хитрая до мозга костей, не зря она идет на несколько шагов впереди конкуренток. То есть явно намерена стать женой Натана. Но ведь избранница «должна быть чиста и невинна». Как с этим условием быть? Наверняка Уллина в курсе этого.

Вывод напрашивался только один: она знает что-то такое, чего не знаю я. И, возможно, не знают и многие. Иначе при ее расчетливости она бы, естественно, не допустила ничего такого, что ставит ее намерения под удар. Получается, шуры-муры с Дейвеном – вполне осознанная и зачем-то нужная ей затея, а не только весьма соблазнительное занятие.

И часа не прошло, как госпожа Амельда вернулась. Только теперь не одна. Еще одна пожилая дама была явно сословным положение пониже, но держалась важно, да и платье ее больше походило на униформу. И вдобавок с ними пришла девушка едва старше меня, светловолосая, с россыпью веснушек на миловидном лице – вот она сразу казалась простой и при этом очень бойкого нрава. Как и неведомая дама, девушка была в униформе – видимо, служанка.