Отходить подальше от выхода я особого смысла не вижу, поэтому устраиваюсь совсем недалеко от нее, предвидя провал. Пусть со счетом у меня вряд ли есть проблемы, но как быть с письмом? Даже если я и прочитаю что-то, написать ответ вряд ли смогу.

Но на раздумья времени нет. Стоит мне развернуть абсолютно пустой свиток, как в голове раздается обезличенный голос: «Приготовьтесь писать под диктовку». Я судорожно хватаю стержень, мимоходом замечаю внутри тонкую темную струйку чего-то туманного и начинаю писать: «Тренировочные игры третьего квартала ознаменовались применением запрещенного заклинания…» Из-под стержня выходит русское письмо, но стоит мне отвести взгляд и не пытаться понять смысл слов, как я вижу странную вязь, более всего напоминающую арабский язык. Разве что пишу я слева направо. Это странно, но времени на раздумья нет. Впрочем, я написала лишь строчек десять, как голос сообщает, что с этой частью задания покончено.

Затем на бумаге проявляется десяток простеньких задач уровня пятого класса, и я довольно быстро вписываю в нужную строку ответ.

А потом мне сообщают, что я могу сдавать работу. Не думая ни о чем, вновь подхожу к женщине. Она молчаливо просматривает свиток, водя кончиком стержня по строкам, периодически кивает, а затем говорит:

– Все верно, достаточно читабельно, хотя написание у вас все же странное. Совсем недавно научились держать перо?

– Д-да, – замешкавшись, отвечаю я. Что ж, вполне ожидаемо, что мои буквы немного не такие, как должны быть. Хорошо, что я вообще каким-то образом могу их писать.

– Похвальное стремление. Постарайтесь продолжать в том же духе и в дальнейшем. А теперь прикоснитесь к этому шару двумя руками и, не отрывая их, вспомните то, что заставило вас выбрать вашу сторону силы.

Мастер Тханэш выдвигает вперед крупный прозрачный шар на каменной подставке, и я послушно обхватываю его ладонями.

Воспоминания все так же ярки и живы. Я знаю, почему я темная, я поняла это сразу, как только сын господина Брора разглядел во мне тьму. Перед глазами вновь встала сцена сражения, храбрый капитан, надежда в его глазах, огромные тролли… Я представила, как они разрывают бравое гномье племя, едва лишь стена развеивается. Покореженные доспехи, оторванные головы, лужи тягучей бордовой крови… Пусть меня там не было, но это не отменяет моего преступления. Кажется, в моем мире это называется непреднамеренное убийство? Я не хотела, видит Бог, не хотела, но сделала, и вина за это будет преследовать меня вечно. Совершенное деяние окрасило мою душу тьмой, и никакие муки совести не могут стереть этого мрачного разъедающего мое сердце пятна. Руки начинают трястись, сердце болезненно сжимается от осознания недавно совершенного жуткого поступка. Мысли и образы, которые я прежде гнала от себя, разом накидываются на меня, словно завидевшие падаль стервятники…

– Хватит, прекрати! – Тревожный голос мастера послышался откуда-то издалека.

Я взглянула в шар и увидела клубящуюся в нем тьму. Она бурлила, металась, пытаясь выбраться наружу, и все прибывала и прибывала. Женщина произносит какое-то грубое сочетание звуков, и тьма вырывается мне прямо в лицо, на мгновение окутывает тело, а после испаряется без следа.

Медленно отвожу руки от шара, вновь ставшего прозрачным, и поднимаю глаза на мастера. Она смотрит на меня ошеломленно, испуганно и восклицает:

– Откуда в тебе столько тьмы?!

Что мне ответить? Я убила отряд гномов? Я не виновата? Так случайно получилось? Кого-нибудь вообще оправдывали эти слова, когда речь идет о чьих-то жизнях?

Я молчу, и постепенно женщина успокаивается. Подозрительность из ее взгляда никуда не уходит, и в конечном итоге она говорит:

– Это, конечно, ваше личное дело, Митрэ, но я должна вас предупредить, что Академия не предоставляет убежища скрывающимся от правосудия.

– За мной никто не придет, – отвечаю я, и испуг вновь возвращается в ее глаза.

Она нервно садится за стол и указывает мне на стул напротив. Очень тяжело смотреть на нее дольше секунды, не отводя взгляда, но я все же собираю волю в кулак и делаю над собой усилие.

– Это будет известно… остальным? – решаюсь на вопрос я.

– Мы не стражи правосудия. Ваши… прегрешения – это их работа, и если они ничего не нашли, то нас это не касается, – мастер отводит взгляд, но потом продолжает с учительскими интонациями в голосе, меняя тему: – Как вам должно быть известно, немаги могут получить только две квалификации: зельевар и филигранник. В вашем случае, основываясь на природе вашей силы, я предлагаю выбрать первый вариант. Скорее всего, вам будут прекрасно удаваться противоядия и… яды. Темных обычно очень мало, и мастера в данной области весьма востребованы. Но, конечно, если вы хотите выбрать другое направление, вы можете это сделать.

– Нет, все отлично, – несколько поспешно ответила я.