— Дубина, всех затопит, говорю же тебе! — уже кричит незнакомый парень. — Купол рухнет, но магия в артефакте останется! Да с такой силой портал не закроется и через пару дней. Полгорода затопит!

Дон стоит, хлопая глазами. Ваз дергает меня за рукав:

— Побежали в главный, там есть тоже порталы, можно уйти. Мы же не маги! Ну же, пошли!

Он кричит, и Дон согласно кивает, дескать, идите.

— И ты, Дон, тоже! — продолжает Вазиль, повышая голос.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что творится в куполе. Он заполнен уже наполовину, я сердце замирает, когда я не вижу Хараша. Но потом присматриваюсь повнимательнее и отмечаю, что он наполовину скрылся под водой, периодически всплывая и погружаясь в воду. Он держится на плаву исключительно из‑за своей физической силы.

Народ начинает вскакивать с мест. Вокруг ругань, громкие крики, топот ног. Пару раз меня толкают, и я едва не падаю на Дона.

Тот стоит, не решаясь сбегать. Я вижу, что он осознает всю полноту угрозы, но совесть и пресловутая храбрость не позволяют ему бросить Хараша.

Я смотрю на всё это отстраненно. Кажется, я поняла, что сегодня мне всё‑таки придется уйти, в тот миг, когда Арханхал метнул кинжал. Сердце так замерло, словно осознало, что вскоре я обрежу все ниточки для возвращения. В глубине души я всё же надеялась, что это не конец, что я по — тихому уйду… но потом вернусь. Не знаю, как, но вернусь в это же время. Но теперь не смогу вернуться.

Ну же, тёмная, что важнее: жизнь и огонь противного демона или желание вернуться к демону, тебя ненавидящему?

Я знаю ответ. Камень стоит на вершине. Я больше не хочу катить его вверх, я больше не хочу чувствовать, как совесть грызет мою душу. Жизнь всегда важнее моих личных переживаний. Всегда.

Накатывает ощущения дежа вю.

Снова я, гном рядом и экстренная ситуация. Но я же знаю, что смогу справиться. Теперь стена будет стоять прочно.

— Дон, — зову я гнома, абсолютно потерянного и растерянного.

Вазиль перестал нас дергать, он готов остаться вместе с нами здесь. Такие люди не должны умирать, такие люди должны проживать долгую и счастливую жизнь. "Долгую и счастливую" я им не обеспечу, а вот жизнь — вполне.

Он смотрит на меня, но молчит. А что ему сказать?

Я улыбаюсь, немного безумно, наверное.

— Ты мне сегодня говорил, что удача вас не забудет. Поможет, если будет опасно.

Он кивает. Не понимает.

— Ты повел себя, как настоящий гном. Остался до самого конца. Ты храбр, и удача тебе сегодня улыбнётся.

Я говорю это спокойно, лишь под конец снова улыбаюсь.

И, не дожидаясь ответа, поворачиваюсь к куполу. Голова Хараща ещё виднеется, это хорошо.

Вскидываю руки, прикидывая расстояние. Мне не надо закрывать глаза или шептать заклинания. Синие нити, привычно мало мне подчиняющиеся, хаотичные, но неизменно крепкие, разом возникают на месте портала, словно огораживая его, ставя заплатку. Я не могу закрыть портал, так как у меня нет магии, но могу заблокировать выход воды и изолировать артефакт, что я и делаю следующим. Тот застывает в ещё держащемся щите, оплетается нитями, и теперь его никто уже не сдвинет. Прямо меч Короля Артура, ни дать ни взять.

Лишившись магической подпитки и заблокировавшись в пространстве, портал замирает в пограничном состоянии. Он не может закрыться, но и вода через него больше не проходит. Лишь посреди неба виднеется странный тёмно — синий плоский круг, совершенно неестественный, но абсолютно безопасный.

Это занимает секунды, и когда я вновь поворачиваюсь, вижу, как сокомандники в шоке смотрят на это чудо природы. Дон медленно переводит взгляд на меня, но говорить не может, хрипло шепчет:

— Ты…

— Я, — не пытаюсь отрицать своих заслуг.

Но мне пора. План действий уже пронесся в голове, ещё когда я наблюдала, как купол заполняется водой. Осталось лишь дернуть за амулет.

Я улыбаюсь им на прощание. Сжимаю голубой кулон и представляю спальню магистра, надеясь, что мне хватит его мощности, чтобы пробить защиту. Но Рамон не обманул. Мощности хватает. Или у меня есть допуск в неё.

Вот и комната. В прошлый раз я её даже не осмотрела, некогда этим заняться и сейчас. Я лишь бросаю взгляд на кровать, заправленную черными простынями. В ответ моим мыслям по телу пробегает дрожь, отзывается болью множества ожогов.

Боль добирается до сердца и начинает там пульсировать, в горле прочно застывает горечь. Я сглатываю. Я не могу пойти на попятную, не сейчас. План уже вступил в стадию исполнения.

Верхняя шкатулка легко поддается. Я надеялась, что она будет без какой‑либо защитной магии, и удача улыбнулась и мне.