Ну да, получается, что зря дорец отчищали. Хотя нет, не зря: Осю накормили.

— Как ты собираешься лететь?

Ленс помрачнел. Я поспешно извинилась за вопрос, который, возможно, у драконов считается бестактным и неприличным.

— Не в этом дело. Еш-ши, спраш-шивай, — в его голосе снова начало проскальзывать змеиное шипение, — все, что хочешь, без ограничений. Детей, больных, раненых мы будем перевозить верхом. Мне просто очень неприятно оказаться среди слабых, ведь мой долг огнедара лететь первым и показывать путь.

Я накрыла его ладонь своей.

— Ты в одиночку, со мной на шее, добрался до острова.

Ленс поднялся и протянул мне здоровую руку.

— Идем?

Я не успела. Ося скатился по моей руке как по крутой горке, зацепился щупальцами за чешую, подтянулся и, моргнув сначала на меня, а потом на Ленса, гордо выдал:

— Ур!

— Ося!

Неужто предпочел мне Ленса? Я привыкла думать, что жорик только мой, и вдруг… Ося словно понял меня, протянул щупальце, несколько раз обернул вокруг моего запястья, потянул к себе. Я с любопытством наблюдала за действиями своего питомца. Он соединил наши с Ленсом руки, крепко-крепко связал, будто наручниками сцепил.

Жорик хочет показать, что из нас с Ленсом получилась бы хорошая пара? Эх, если бы все было так просто… Я улыбнулась Ленсу. Дракон почему-то напряженно следил за осьминожкой, но вырваться из захвата не пытался. Я хотела спросить, что случилось.

Не успела.

Меня пронзила магия. Спец на моем месте наверняка выразился бы иначе, но я ощущала энергию, растекающуюся от пальцев вверх по руке. Не скажу, что было больно, но весьма болезненно. Ося заурчал, мне показалось, что питомиц извиняется. Я же сжала зубы, стараясь не шипеть. Ленс стиснул мою ладонь в своей.

Вспышка боли, и я закричала. Если бы не Ленс, я бы упала. Муж прижал меня к себе, а ведь ему также больно. Наши руки сшивала невидимая игла, сшивала грубо и мучительно: невидимка пронзал ладонь насквозь, я чувствовала, как протягивается через фантомную рану нить, и снова укол.

— Еш-ши, все позади-с… Ш-ш-ш…

Ленс погладил меня по спине, провел пальцами по волосам.

Боль утихала.

Я не спешила разжимать наши сцепленные руки.

— Ур?

— Ося, — я слабо улыбнулась, а жорик быстро перебрался на мое плечо, обхватил плюшевыми щупальцами за шею и тихо, на грани слышимости, заурчал. От осьминожки пошла приятная вибрация.

— Ленс, что это было?

Муж хмыкнул и поднял наши руки. Сначала мне показалось, что мы обзавелись ажурными перчатками из мерцающей паутины. Всмотревшись, догадалась, что это не перчатки, а рисунок.

— Ося, я бы очень хотел знать, откуда ты знаешь рисунок брачных татуировок.

— Оу…

— Жорик очень необычный, — раньше я особо не задумывалась, а сейчас уткнулась носом в очередную странность своего питомца. — Ося выбрал меня, хотя по словам продавца жорики неохотно идут на контакт. Ося ест необычайно много, но, когда получал крошечные порции в магазине, голодным не выглядел. А уж то, что он смог вернуть поглощенное, став кем-то вроде живой батарейки…

— Ур!

— Ты мой гений! Ленс, ты ведь знаешь, что это за татуировка?

— Еши, прости, но лекция о брачных союзах сейчас не ко времени. Если кратко, то магический союз — это более высокая ступень. До сих пор нас связывал лишь брачный договор, ничего не значащая бумажка по большому счету. Как только мой договор с владыкой был разорван, наш брак потерял юридическую силу. Я подтвердил твой статус огнедары.

— Ты, но не Пращур.

— Магия связала нас между собой, но, к сожалению, это мало, что дает. Срок, о котором говорил Марель, на исходе.

— Ясно.

А что тут еще скажешь? Я пощекотала плюшевую макушку.

— Ур-р-р…

— Еш-ши, я неправильно выразился. Брачная магическая татуировка — это шикарный подарок, невероятное везение! Сейчас объясню, — муж взял мое лицо в ладони, склонился ко мне.

Почему-то я ожидала поцелуя, но Ленс замер, глядя мне в глаза, и я вдруг поняла, что готова стоять так целую вечность и смотреть-смотреть-смотреть… Мне начало казаться, что радужка его глаз приобрела янтарную окантовку, расцветшую огненными лепестками. Пропали человеческие глаза, я смотрела в лавовые провалы и сгорала. Если бы мне предложили шагнуть вперед и сгореть, я бы, не раздумывая, согласилась, хотя где-то далеко на задворках сознания крутилась мысль, что это совершенно неправильно. Я таяла. Наверное, я теперь знаю, как ощущает себя Снегурочка, прыгнувшая в костер.

— Еш-ши, — донесся до меня совершенно не человеческий голос, — ты соглас-с-с-сна взлететь с-со мной мной в небо и лететь крыло к крылу, пока жар земных-х-х недр не призовет нас-с-с?