— Ося? — я повернулась на бок, чтобы видеть своего питомца.

Жорик преобразился. Ося сумел сделать… не невозможное, наверное, но очень сложное. Он примирил две стихии. Пламя слилось с водой. Плоти у Оси больше не осталось. Жорик с кончиков щупалец до макушки состоял из лавы.

Но и это оказалось не все. Контуры осьминога потекли.

— Ося! — закричала я. Что ним?!

Черт-черт-черт! Почему я не выставила Ося из контура? Подумаешь, ритуал заново бы пришлось начать.

А ведь похоже, происходит ровно то, что должно было. Просто Пращур не счел нужным со мной делиться.

— Ося?

Если Ося погибнет, никогда себе не прощу.

Лава вытягивалась как горячая карамель. Рядом с Пращуром из чистого огня, появился женский силуэт, созданный из лавы.

— Э? Ося?

Могла бы и не спрашивать. Драконам было не до меня, и живым, и их ушедшим предкам.

— Праматерь! — охнули сзади.

Жена Пращура? Очень похоже. Но что с моим Осей?! Мысли о жертвоприношении я гнала прочь. Если моего маленького проглота…

К огню и лаве добавилось облако водяного пара, в туманной дымке проявилось несколько размытых силуэтов. Как я поняла, ушедшие общались между собой. То ли слова им были не нужны, то ли для моих ушей разговор был недоступен. Я оставалась зрителем немого кино. Зато спецэффекты не подкачали. Контур вспыхнул огнем, сверху, будто вишневое повидло, растеклась лава. Третьим слоем легла вода, а затем вода и лава перетекли на внешнюю сторону контура. Пращур выпустил призраков на свободу.

Сам Дракон остался в круге со мной.

Невидимая армия унеслась расчищать нам путь, а пока мы ждем… Я поднялась и вплотную подошла к Пращуру.

— Что с Осей? — голос подвел. Получилось тонко и жалобно.

— Мне жаль. Еш-ш-ши…

Нет! Да как он может! Благоразумная часть меня под натиском ярости испарилась. Мне стало глубоко безразлично, что передо мной Великий или еще невесть кто.

— Что. Ты. Сделал. С моим питомцем?!

На задворках сознания мелькнула гаденькая мыслишка, что без жертв на войне никак, и Пращур предпочел расплатиться за победу жизнью жорика. Не своим же потомком жертвовать.

— Еши, ты не так поняла. Ос-си никогда и не было- с.

— Что?

Сбить меня с толку у Пращура получилось.

— Еш-ши, я мертвец и до мира живых дотягиваюс-сь с трудом. Дома мои возможнос-сти незначительно возрастают. И этого хватило, чтобы, пока ты выбирала блюда на продажу, немного поработать над брас-слетами. Ты и не заметила.

— При чем тут браслеты?

— С-слушай. Я выбирал девушку, которая не потерпит грязи в своем доме и возьмется наводить порядок. Приобрести жорика — самое очевидное решение.

— И?

— Еш-ши… Насколько Ося похож на жорика, описанного в выданной тебе продавцом инструкции?

— Не очень.

Если уж правде в глаза смотреть, то совсем не похож.

— Жорики — магические создания. Искус-с-ственные. Аиш-ша смогла перебраться из браслета в новое вместилищ-ще. Она тебе помогала, поддерживала-с по мере сил. А сейчас-с она повела в бой таких же ушедших, как она. Я не могу — я огонь. Аиш-ша соединила в себе чистую магию, огонь и воду, она может.

— Ты хочешь сказать, что вместо питомца у меня был одержимый пылесос?

Я вспомнила, как жорик привлек мое внимание, беспомощно протягивая ко мне щупальца и бессильно опуская их, когда натыкался на стекло. Да я просто не могла выбрать кого-то иного.

Пращур подумал и кивнул:

— Одержимый пылесос — верно сказано.

Запал пропал. Я отошла от Пращура к самой границе контура, села в траву, потерла лоб. Я ведь собственными глазами читала описание, замечала странности Оси. Что мне мешало сопоставить и прийти к правильным выводам? Прикипела душой к осьминожке, а оказалось, что осьминожки в моем понимании и не было вовсе. Пращур по-своему обо мне позаботился, приставил помощницу.

Оставалось лишь два вопроса:

— Ленс поправится? — надеюсь, Ленс не такая же обманка, — И почему вы мне не сказали правды?

— Еш-ши, мне правда жаль. Я не хотел делать тебе больно и признаю, что я виноват в том, что недооценил, что жорик станет для тебя настолько ценен. Обычно к ним относятся как полезным артефактам, не более. Когда я спохватился… Что бы мои слова изменили, расскажи я тебе правду вчера или сегодня? Тебе все равно было бы больно. Сейчас у тебя есть время привести мысли в порядок, отдохнуть.

Пращур замолчал.

Я покосилась на плечо. Огненная татушка пока еще оставалась на месте.

— Я оценила, как ловко вы проигнорировали вопрос про Ленса и отвлекли сочувствием.

— Ленс поправится. Куда он денется?