Удирала я самозабвенно, с удовольствием, время от времени оглядывалась. Ленс держал дистанцию. Инстинкты говорили, что он дает мне покрасоваться. Правильно: не только же дракону показывать себя, но и драконице. Первая фигура высшего пилотажа — полет на спине. Почему нет? Мне же понравилось. И понеслось: спирали, крутые развороты, взлеты и почти отвесное скольжение вниз со сложенными крыльями.

Ленс приотстал. И еще немного приотстал. Инстинкты говорили, что дракон может прекратить преследование либо если он слишком слаб и не годится в пару, либо если драконица ему не понравилась, и он дает ей возможность уйти. Первый вариант не про Ленса. Второй… Именно боль мозги и прояснила. Я спешно сбавила скорость, и Ленс меня поймал. Прямо в воздухе мы сцепились лапами.

До меня с запозданием дошло, что мы сейчас выполняем драконий брачный ритуал. Но разве не этого я хотела? Я сжала когти еще сильнее. Мы словно сцепились в единое целое: морда к морде, живот к животу, хвост к хвосту.

Внизу проплывала земля. Открытая долина — то, что нужно. Вода бы не подошла. Мы одновременно сложили крылья, и началось бесконечное, захватывающее дух падение. Последнее предбрачное испытание: если не успеем расцепиться — разобьемся на смерть; если дракон отпустит когти первым, то брак считается несостоявшимся; и только если первой отпустит драконица, брак будет заключен.

Мы падали, падали… Ветер свистел в ушах. Счет пошел на последние сотни метров, затем просто метры. Я бы и рада уже разжать смертельную хватку, раскрыть крылья, но инстинкты требовали держаться крепче. Дракон должен быть не только сильным, но и смелым. А еще он должен показать, что жизнью готов рискнуть ради надежды соединить судьбы. Всплыло человеческое «как глупо». В поле зрения осталась лишь трава, но я все еще была уверена, что справлюсь. До земли метр.

Я разжала когти, оттолкнулась, выгнулась, замолотила крыльями. Но все равно проехалась пузом по острым камням. Переоценила я себя, ох, переоценила. Взлететь я не смогла. Трюк «мертвая петля» в моем исполнении вышел провальным. Хорошо, хоть обошлось без смерти исполнителя…

— Ленс?! — я сама не поняла, как обернулась в человека.

Ленс ровно заходил на посадку. То есть в отличии от меня он не пропахал пузом, а сумел набрать высоту. Я выдохнула — жив.

Муж, теперь уже абсолютно законно, опустился рядом, тоже обернулся… Упс. Ленс сохранил чешую на ногах, а я оказалась обнаженной полностью.

— Еш-ши! — в возгласе слышался явственный упрек.

Я смутилась.

Ленс поймал меня за руки, присел на корточки и уставился на мой живот.

— Хороша… Больно?

Я посмотрела вниз. Весь живот был в кровящих царапинах.

— Не больно.

— Это пока, — вздохнул Ленс, поднялся.

Мы замерли друг перед другом, глядя друг другу в глаза.

— Моя огнедара, — Ленс нарушил тишину первым.

— Твоя, мой огнедар.

— Люблю тебя, Еши.

— И я тебя.

Я потянулась за поцелуем.

Царапины зажили меньше, чем за два часа. Оказалось, Ленс тоже разбирался в травах. Муж нашел мясистый темно-зеленый лист местного растения, со знанием дела соскоблил серебристый пушок, выдавил из трещинок на листе сок и тщательно смазал каждую ранку. Разгоравшаяся боль утихла, и я смогла не шипеть сквозь зубы, а нормально дышать и внятно разговаривать.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Как ты, Еш-ши? — муж напряженно наблюдал за мной, и мне все отчетливее казалось, что беспокоят его отнюдь не последствия «мертвой петли».

Я хотела заверить, что хорошо, но вдруг поняла, что на меня наваливается смертельная усталость. Веки налились тяжестью. Яд? Откуда бы?

— Не бойся. После первого полета всегда спать хочется. Дня три проспишь, не меньше.

Сколько?! Я попыталась встряхнуться. Как же драконы будут без меня? Нет, я не считала себя незаменимой, просто чаши весов качнулись не в пользу людей, а я единственная, кому интересно примирить вражду. Кофе, как же мне тебя не хвататет.

Я ничего не успела, заснула в надежных объятиях, а проснулась в одиночестве, лежа на чем-то мягком. Открыв глаза, поняла, что нахожусь в обычной с виду чистой комнате. В подозрительно знакомой комнате. Не узнать спальню, в которой я провела бессонную первую ночь новой жизни, было невозможно. Шторы на окне раздвинуты, но солнечные лучи не бьют в комнату. Значит, уже день или вовсе вечер близится. У кровати мягкий пуфик, на него я вытягивала ноги…

Странное ощущение: картинку как будто переключили. А где Ленс?

В кресле, сидя в котором, я пыталась осознать свое попадание, дремала каара Самати.

Я потянула край одеяла. Пить хочется, но гораздо важнее выяснить, что к чему. На миг стало страшно. Вдруг я заболела, и Ленс пригрезился мне в бреду?! Мое движение разбудило женщину.

— Ми, доченька! — я опомниться не успела, как была поймана, стиснута и зацелована.

— Ма? — сдавленно выдохнула я.

Вот уж не ожидала. К счастью, женщине было не до моих эмоций.