Сказав это, она развернулась и ушла в замок. Вскоре вернулись и мужья. Приведя себя в порядок, они спустились к завтраку. Луисцар к столу не присоединился: по-прежнему сидел в беседке и мирился со страшной истиной о любимой маме. Не успели они позавтракать, как Гилья доложила о странном визитере. Мари с мужьями вышла на улицу. У ворот был приземлен новехонький свейх, около него стояла троица вооруженных крокодилообразных громил, охраняющих члена Совета Ордена. Мари узнала его. Он был в составе судейской комиссии, сославшей ее в Трейс. В руках он держал несколько конвертов. Подав их одному из телохранителей, он потупил взгляд себе под ноги. Конверты поднесли к Мари. Она молча приняла их и прочитала имена и номерные знаки осужденных. Их было четыре.

— Орден принял решение начать с вас, — прочистив горло, сказал чиновник. — Слушание будет общее и состоится сегодня. В конвертах телепортационные капсулы с зарядом на одно перемещение. Ваше присутствие на суде — не только залог вашего вероятного оправдания, но и возможность пролить свет на многие вещи в отношении других осужденных.

— Остальными когда займетесь? — прямо спросила Мари, не желая любезничать.

— Все в процессе. Сначала надо разобраться с истинными изменниками и губителями Палалии. Нам известно, что у вас еще один накопитель, подтверждающий причастность императрицы Опретауна к той страшной трагедии.

К ним медленно подошел потерянный Луисцар. Шеймас, глядя на брата, не спешил передавать улику против его матери Ордену. Он не ждал его согласия, а скорее давал ему еще одну минуту на осознание неизбежного. Наконец шагнув вперед, он вынул накопитель из кармана и подал его визитеру.

— Мы явимся на слушание! — сказал он. — Лично я хочу посмотреть на ваши рожи, когда вы будете просить прощение. Такое зрелище нельзя пропустить.

— Саймус, держи язык за зубами, — усмехнулся Вейц. — А то суровый Совет повесит на тебя еще какой-нибудь нелепый ярлык.

Гость вернулся в свейх и приказал громилам возвращаться в Междумирье. Когда они взлетели и телепортировались вон из Трейса, Мари подала один конверт Вейцу и два Шеймасу. Она не хотела лично вручать уведомление Луисцару, поэтому это сделал его брат. Вскрыв конверты, они обнаружили повестки и обещанные телепортационные капсулы.

— Одно слушание на шестерых? — изумился Вейц, увидев в дополнение к ним имена Стона и Блина. — Теперь нас будут пачками оправдывать.

Мари поймала на себе заинтересованный взгляд Луисцара и догадалась, что он все еще теплит надежду. Ведь теперь ее слова об их запечатлении будут рассмотрены иначе. Так и не взглянув на него, она молча вернулась в замок. Уйдя на кухню, где хлопотали женщины, Мари приготовила себе сок и, заняв диванчик в гостиной, решила почитать книжку.

— Я не помешаю? — спросил заглянувший в комнату Вейц.

Мари закрыла и отложила книгу и улыбнулась ему. Вейц вошел, сел рядом с Мари и взял ее за руку.

— Где Шеймас? — спросила она.

— Не волнуйся, не с Луисцаром. Ушел в гараж.

Мари пальцами провела по браслету на запястье Вейца и поинтересовалась:

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично. Гилья говорит, через пару дней браслет можно будет снять. — Вейц грустно посмотрел на щеку Мари, где едва виднелись маленькие бледные полоски от затянувшихся царапин.

— Это тоже скоро пройдет, — ответила она, поняв, о чем он подумал. — Вейц, почему ты решил показать Луису данные с накопителя?

— Ночью, когда ты уснула, Шеймас рассказал мне, что Луисцар до сих пор считает его предателем. Я понимаю, ты хотела бы, чтобы он узнал правду о своей матери иначе. На суде или из газеты. Но это жестоко.

— Он тоже обошелся с нами жестоко. Тебя считает хуже больной крысы из канализации.

— Но мы-то не он. Если мы будем поступать так же, чем мы будем лучше? Я дал ему время и возможность все переосмыслить, смириться и не наделать больших ошибок. Он и так все потерял.

Мари стало стыдно. Вейц умел прощать и отпускать, а ей только следовало этому научиться.

— Ты такой хороший, — произнесла она, чувствуя, как сжимается ее сердце. — Они захотят тебя вернуть.

— Мне уже предложили членство в Совете нашей области. Оно импонирует мне больше, чем восстановление в рядах миротворцев под прикрытием. Кстати, вчера зроу спрашивали, когда ты вступишь в Совет. Я ответил, что ты примешь решение после медового месяца.

— Надеюсь, он закончится не скоро, — хихикнула Мари.

Вейц засмеялся и перевел взгляд на книгу.

— Что читаешь?

— Оу… Это «Человек-амфибия», — Мари снова взяла ее в руки. — Фантастика. С детства люблю эту книжку.

— А мне почитаешь?

— Фух, это будет нелегко. Мне придется переводить каждое предложение.

— Разве мы куда-то торопимся? — улыбнулся Вейц и лег рядом с Мари. — Давай…

— Ну ладно, — согласилась она и открыла первую страницу.

Они лежали на диване, читали и обсуждали роман, пока Гилья не сообщила, что пора собираться на слушание. Мари не стала прихорашиваться для Совета: надела строгий брючный костюм и собрала волосы в «ракушку» на затылке. Вейц, как обычно, был в рубашке и брюках, а Шеймас не удосужился даже умыться.

— Ты весь в масле, — сделал ему замечание Луисцар, когда они собрались в тронном зале для телепортации в Междумирье.