Мари полдня просидела в мастерской, тупо слушая капающую из подтекающего крана воду и звон металлических ударов во дворе. Очнулась она, когда на пороге появился Шеймас — грязный и мокрый. Мари вздрогнула. Он окинул ее хмурым взглядом, дошел до холодильника, вытащил оттуда какой-то пакет и снова ушел. Но с той минуты Мари стала чувствовать его рядом. Он будто оставил частичку себя в мастерской, и она поняла, что их души начали объединяться, как это было с Луисцаром. Мари обожгло адской болью. Ею был пронизан весь Шеймас — его тело, сердце, разум. Его истязали. Долго, мучительно. Он страдал за правду, страдал за свою расу, страдал за любовь к брату. А потом все прекратилось. Но Мари не видела, чтобы он сдался. Тогда почему от него отстали? Почему его оставили в покое?

Боясь лезть в его душу и не зная, с чего начать разговор после столь насыщенного дня, она до последнего не выходила из мастерской. Шеймас вернулся поздним вечером. Держа в руке подсвечник с горящей свечой, он негромко обратился к сидящей на сундуке Мари.

— Ужинать будешь?

— Что-то не хочется, — ответила она, вопреки тому, что уже почти двое суток ничего не ела.

— А фруктовый пирог будешь? С травяным чаем?

— Чт-то? — От услышанного Мари подавилась собственными словами.

— Идем, — Шеймас кивнул на дверь и развернулся.

Мари поднялась на непослушные ноги и пошатывающейся походкой двинулась за Полукровкой. Они обогнули коридор под лестницей и подошли к добротной двери, за которой их встретил другой — чистый, светлый и сухой коридор. По полу вилась красная ковровая дорожка. На стенах висели картины и канделябры. На подоконниках арочных окон стояли цветочные горшки с цветущими комнатными растениями. Шеймас шел, не останавливаясь. Мари старалась не отставать.

— Это западная башня. Каждую ночь окна и двери автоматически закрываются пуленепробиваемыми пластинами, — начал объяснять Шеймас и, проходя мимо сенсорной панели, быстро набрал на ней нужный код. Спустя секунду послышался шорох. Окна закрылись, окунув коридор во мрак. Раздались щелчки, чередой уходящие вглубь, и лампочки в канделябрах зажглись одна за другой. Вновь стало светло. Шеймас задул свечу, отставил подсвечник на этажерку около резной скамейки и пошел дальше. — Здесь три этажа. На первом кухня, столовая, туалет, ванная, прачечная, котельная. На втором и третьем комнаты. Это Гилья, — он открыл дверь в небольшую столовую, где невысокого роста служанка накрывала на стол.

— Здравствуйте, госпожа! — с улыбкой поприветствовала она Мари, и ее зеленая кожа стала еще зеленее.

— Гилья живет здесь, — пояснил Шеймас. — Она ухаживает за башней, за мной и за нашими питомцами. Мы называем их Стражами.

У Мари отвисла челюсть. Она пораженно уставилась на Шеймаса. Он молча повернулся к стене, где тоже была сенсорная панель с экраном, ввел еще один код и показал видео с камеры наблюдения в просторной подвальной клетке, вмещающей в себе нескольких огромных чудовищ, похожих на адских псов.

— Это что за церберы? — в ужасе спросила Мари, глядя, как те чавкают кусками мяса.

— Жизнь заставила завести, — ответил Шеймас и выключил панель. — Если не передумаешь покупать замок, то придется брать его вместе с Гильей и Стражами. Без них ты и дня здесь не протянешь.

Мари перевела озадаченный взгляд на служанку. Та, ничуть не смущенная, продолжала улыбаться.

— Присаживайтесь, а то остынет, — любезно сказала она, указывая на стол.

Шеймас сел во главе стола, а Гилья выдвинула стул по правую руку от него и пригласила Мари. Когда онаа села, кое-как натянув улыбку и кивнув служанке, та подставила им по чашке с теплой водой и подала полотенца. Они молча вымыли руки, после чего Шеймас ловко намазал хрустящий тост подтаявшим маслом и принялся есть. Гилья налила всем по порции супа и тоже села за стол.

— Как прошел день? — беспечно полюбопытствовала она.

Мари чувствовала себя напряженней с каждой новой минутой. Через силу она взяла ложку и зачерпнула ароматного супа.

— Плодотворно, — жуя, ответил Шеймас. — Я отправил Нэиму посылку с двумя трупиками. Так что скоро нас снова навестят.

— Наконец-то. А то как-то скучно стало, — грустно улыбнулась Гилья. — Давно я вам швы не накладывала.

Мари рефлекторно взглянула на оголенные руки Шеймаса, но никаких шрамов не увидела.

— Браслеты, — пояснил он, будто считав ее мысли. — Тебе только предстоит узнать, что такое быть узником Нэима.

— Не пугайте ее, господин! — погрозилась Гилья. — А вы не слушайте его, госпожа Мариэль! Если не встанете между господином Луисцаром и госпожой Лейсандрой, дадите им пожениться, то от вас отстанут. Вы кушайте-кушайте, я вкусно готовлю.

— А мясо для бульона берете в холодильнике мастерской? — спросила Мари, глядя в наполненную ложку и не решаясь есть.

Гилья нахмурилась, укоризненным взглядом уколола Шеймаса и ответила:

— В том холодильнике хранится еда для Стражей.

Мари повела бровями и с жертвенной осторожностью попробовала суп. Он действительно оказался очень вкусным. Она улыбнулась Гилье и активнее стала черпать из чашки.