— Ах, да, точно! — Вейц почесал затылок. — Трейс, как бы курьезно это ни звучало, развитый мир. Но здесь есть места, где можно не опасаться аудио- и видеозаписи накопителей. Например, в области зроу. Говорят, раньше и тут всюду были напичканы следящие устройства, потом их поломали, а на новые установки Орден тратиться или не хочет, или не в состоянии. В общем, влиятельные «шишечки» скрываются тут от зоркого глаза Совета, когда воротят черные делишки.

— А чем Нэим занимается? Ну кроме «заботы» о пасынке своей возлюбленной?

— Ты не захочешь это знать.

— О, интригует, — хитро улыбнулась Мари.

Вейц потек, как мороженое на солнцепеке. Мари была женщиной не только с мозгом, но и с чувством. То, что парень запал на нее, она прекрасно поняла. И пусть пользоваться этим жестоко, но чего не сделаешь ради победы над несправедливостью!

Мари шагнула вперед и, вплотную прижавшись к Вейцу, похлопала ресничками.

— Вейц, ты же мне теперь дружочек? — Она закинула одну руку за его шею. — Расскажи.

Он остолбенел. Не ожидал, что она начнет кошкой извиваться. Это даже к лучшему! Стопроцентная гарантия успеха Мари.

Вейц положил руки на ее талию и осторожно, с натянутым усердием отодвинул от себя.

— Ты разве с Саймусом не запечатлелась?

— С чего бы это? — Мари снова шагнула навстречу.

— Вы же последние из своей расы. Подходите друг к другу.

— Значит, не подходим.

Мари начала злиться из-за этого проклятого запечатления. Так и хотелось бросить вызов Вселенной, за нее решающей, с кем и когда ей быть. Один из запечатленных ее предал, второй… Шеймаса в качестве партнера Мари вообще не рассматривала! Она лучше залезет под осла, чем поцелуется с этим грубияном!

— Ты серьезно? — В глазах Вейца загорелась надежда. — Вы не запечатлелись?

— Да что ты заладил! — Мари закатила глаза. — Ей-богу, развитые вы мои, как чурбаны все до единого. Вместо того чтобы даму на свидание пригласить, решаете, кому она принадлежит. Да даже если принадлежу, чем это мешает отвоевать меня? Странно, что при таком «развитом» отношении к женскому полу, женщины вообще выходят за вас и рожают вам детей! Меня здесь аэробус возбуждает больше, чем любой из вас. — Она пальцем ткнула в грудь Вейца так, что он взволнованно вздрогнул. — Я девушка абсолютно свободная, да еще и с разбитым сердцем. Меня недавно жених бросил, — уточнила она. — Так что дерзай, ушастик, пока какой-нибудь другой отважный скакун не оседлал эту буйную кобылицу.

Вейц сглотнул. Мари не представляла, что именно его парализовало — ее наступление, флирт или прозвище «ушастик». На самом деле, меньше всего сейчас ей хотелось с кем-то крутить романы. Но кроме Нэима, у Мари было еще две причины позаигрывать с Вейцом. Во-первых, за те недолгие десять дней, что она провела с Луисцаром, запечатление вернуло и укрепило в ней чувства тридцатилетней разлуки, и ей действительно было невыносимо больно от его предательства. Во-вторых, после хамства Шеймаса хотелось как-то поднять собственную самооценку.

Вейц по-прежнему молчал. Разочарованно выдохнув, Мари отошла от него и пробурчала:

— Ты был прекрасен как Иисус…

— Что? — удивился Вейц.

— Шнур.

— Какой?

— В детонаторе. Не бери в голову. — Мари махнула рукой. — Мы остановились на Нэиме, — приземлила она его.

Вейц прочистил горло и начал оживать.

— Раз-два в месяц Нэим кое с кем здесь встречается.

— И этот кое-кто уже тут?

Он кивнул. Мари заулыбалась в ожидании дальнейших слов.

— В этом месяце он побил рекорд. Это уже четвертая встреча. Много нервничает, выпускает пар.

— Да ты что! — Мари деловито скрестила руки, видя незримый поднятый флаг ее фортуны. Тальина-то наверняка ни сном, ни духом, что ее любовничек иногда милуется с другой. — Проводи-ка меня в его номер.

— Трейсовские аглы, — выругался Вейц. — С ума сошла? Нэим явился сюда из-за вашей вчерашней выходки. Да-да, я о вашем с Саймусом подвиге. Додумались прихлопнуть двух его шакалов. Сейчас он пушку разрядит и отправится разделываться с вами. А ты хочешь, чтобы он уничтожил тебя прямо здесь?

— Тебе же это на руку.

— Что? Кровавая расправа на четвертом этаже моего пансиона?

— Будет дом с привидением.

Вейц моргнул.

— Ты когда-нибудь унываешь? — почти шепотом спросил он.

— Знаешь, — вдохнула Мари, — я просто несла своему шефу гребаную лазанью, а оказалась в другом мире. Если бы я унывала, то не дожила бы до этой секунды. И до этой тоже.

— Ты какая-то… какая-то необыкновенная.

— Ну да, на вашем фоне я вообще чудо света, — пробурчала Мари. — Так какой, говоришь, на четвертом этаже номер Нэима?

Вейц покачал головой.

— Вот же плутовка. Кусочками из меня вытягиваешь.