Шеймас и Вейц переглянулись и, посмотрев на Мари, улыбнулись, неизвестно, кто из них шире и лучезарней. Она прекрасно понимала, что они оба грезили одним и тем же, каждый надеясь, что именно ему в эту ночь перепадет сладкое.

«Наивные», — подумала Мари, доставая бокалы.

— Возьмите фрукты, — попросила она, уходя из кухни.

Вскоре все трое расположились на диване в гостиной. Шеймасу было предоставлено право разлить вино, и он не жадничал. Бокалы наполнил доверху. Вот только любезностью он не болел, и Вейцу самому пришлось вставать, чтобы взять бокал. Мари же выпала честь получить свой из руки Шеймаса.

— Благодарю, — улыбнулась она, надеясь как можно скорее выпить, расслабиться, забыть их поцелуй и уползти в свою кроватку.

Шеймас обмакнул палец в вино в своем бокале и, склонившись над Мари, осторожно смазал укус на ее плече. Она вздрогнула от неожиданности и его очередного прикосновения.

— Снимет воспаление, — пояснил он, наслаждаясь испугом в ее выпученных глазах.

Уголок губ Мари неестественно дернулся в знак благодарности, и она поспешила замять конфуз.

— За что выпьем? — Мари подняла бокал и взглянула на рядом сидящего Вейца.

— За нас, — вздохнул он.

— За наше будущее, — уточнила она.

Они звонко стукнулись стеклом и сделали по глотку. Распробовав букет, они улыбками выразили свое восхищение умением Гильи и выпили еще.

— Сильно не налегай, — сказал Шеймас Мари, тоже усаживаясь на диван. — Я хочу, чтобы ты все помнила.

Мари чуть не задохнулась от его нахальства. Он не стеснялся даже собственного друга!

— Кстати, я вам не мешаю? — усмехнулся он, развалившись. — У вас все-таки свидание.

Закинув одну руку за спину Мари, он приобнял ее за плечи. Вейц снова сунулся в свой бокал.

— Твой свейх сорвал наше свидание, — ответила Мари, корпусом повернувшись к Шеймасу. — Но это не значит, что оно не состоится. Правда, Вейц? Мы же его перенесем?

Тот подскочил на ноги.

— Душно у вас тут? Можно окно открыть?

— Открывай, — позволил Шеймас. — Аглы же притихли.

Пока Вейц возился с компьютерной панелью на стене, чтобы убрать с окна пуленепробиваемую пластину, Шеймас не сводил пристального взгляда с Мари.

— Поздно уже. — Она отставила недопитое вино на столик. — Пойду спать. А вы тут развлекайтесь.

Мари попыталась встать, но Шеймас ей не позволил, силой усадив ее обратно на диван и даже не расплескав вино. Неторопливо допив его, он поставил свой бокал рядом с бокалом Мари и притянул ее к себе. Раздался щелчок, с одного окна опустилась защита, и Вейц распахнул ставни.

— Пусти, — прошипела Мари, тщетно дернувшись в объятиях Шеймаса. — Вейца постыдись.

Он рассмеялся и весело обратился к другу:

— Эй, Вейц, ты же не будешь против, если мы с Мариэль потрахаемся здесь?

Вейц медленно обернулся и, расстегнув верхнюю пуговицу своей рубашки, вальяжно двинулся в их сторону. В его лице промелькнуло что-то между восхищением и хищностью — то, чего раньше Мари не замечала. На секунду ее парализовало. Она перевела взгляд с Вейца на Шеймаса и вздрогнула от его плотоядной улыбки.

— Я же тебя предупреждал, — властно напомнил он.

«Ах вы скоты! — пронеслось в голове Мари. — Не надо было мне оставлять вас вдвоем. Договорились, значит? Попугать меня решили? Ладно! Я тоже не пальцем деланная».

Уверенная в том, что Вейц попросту подыгрывает Шеймасу, Мари расслабилась и засветилась до умиления истомленной улыбкой. Она прильнула к Шеймасу, ноготком провела по его небритой щеке и, слегка укусив за подбородок, прошептала:

— Что ж ты сразу-то не сказал, что намечается тройничок? Я бы трусики не надевала.

Глаза Шеймаса издевательски полыхнули. Одной рукой прижимая к себе Мари, а другой бродя по ее бедру под платьем, он безотрывно смотрел в ее глаза и взглядом кричал: «Сейчас развлечемся!» И хотя у Мари мороз полз по позвоночнику, поддаваться она не намеревалась. Еще не хватало, чтобы эти двое сочли ее трусихой! Мари с детства ненавидела выглядеть слабой.

Обвив шею Шеймаса руками, она припала к его губам с поцелуем. Пылко отвечая ей, он рукой продолжал пробираться к внутренней стороне ее бедра. Она чувствовала каждое движение его шаловливых пальцев, играючи заискивающих по ее коже. А то, что где-то за спиной на это смотрит Вейц, будоражило кровь у нее в жилах.

В какой-то момент на колено Мари легла еще одна ладонь. И явно не Шеймаса. Где находились обе его руки, она точно знала. Одна гуляла по ее спине, другая вот-вот залезет под кружево белья. Значит, третья лапища принадлежала Вейцу!

Борясь с головокружением, вызванным жгучим поцелуем Шеймаса, Мари мысленно задалась вопросом, когда же они спасуют? Но не тут-то было. Мягко раздвинув ноги Мари, Вейц начал пробираться под ее платье по другому бедру, а ее плечо обожгло его взволнованным дыханием. Оторвавшись от губ Шеймаса и кое-как разлепив глаза, она чуть повернула голову, и в тот же миг Вейц впился в ее рот не менее страстным поцелуем.