«Да вы охренели?!» — внутренне вскипела Мари, замерев. Не отталкивая Вейца, но и не отвечая ему, она хлопала ресницами и соображала, как же теперь остановить это безумие? Она сосалась с двумя лапающими ее мужиками! Да, Мари хотела помочь аглам. Но это не означало, что она будет давать всем и каждому, потому что с женщинами в Трейсе — беда! Однако тело предавало ее. Оно стало отвечать на ласки, подчиняясь инстинктам, а не здравому смыслу.

Поцелуй Вейца был так настойчив, что Мари невольно стала на него отвечать. А Шеймас тем временем, добравшись до ее белья, стал поглаживать ее лобок, спускаясь все ниже и вынуждая Мари сильнее раздвигать ноги. Когда пальцы Шеймаса ощутили ее влажность, отступать было поздно. Тело подставило ее, сделав свой выбор в пользу этих двух извращенцев.

Оставив губы Вейца, Мари чуть отстранилась и приоткрыла глаза. Зрачки Вейца сделались вертикальными и глаза стали похожи на кошачьи. Он аппетитно облизнулся, и Мари увидела выступившие у него клыки.

«Ничего себе, расовая особенность!» — подумала она, скорее еще больше возбуждаясь, чем паникуя.

Снова повернувшись к Шеймасу, она опять слилась в поцелуе с ним, а ее рука плавно скользнула по груди и животу Вейца и остановилась на его паху. Его ствол под обтянутыми брюками уже был в боевой готовности, но Мари все равно стала водить по нему ладонью. Сам же Вейц стал покрывать поцелуями ее шею и плечо, медленно стягивая с него лямку платья.

«Один на пять лет старше, другой на пять лет младше, — размышляла Мари, стремительно переставая контролировать себя. — Ну и бутерброд!»

От «бутерброда» ее бросило в жар. Ее щеки запылали от ужаса. Мари собралась подскочить и, наплевав на имидж, закатить истерику, но Шеймас, отодвинув ткань ее трусиков, ввел в нее палец, отчего Мари выгнулась и, застонав, прикусила губу. В порыве накатившей волны возбуждения она сжала член Вейца так, что тот тоже издал глухой стон у нее над ухом.

— Не так сильно, детка, — прошептал он, и Мари чуть расслабила руку.

Вейц привстал с дивана и, подхватив Мари за ноги, повалил ее на спину. Ее голова оказалась на коленях улыбающегося Шеймаса. Он прочитал страх и недоумение в ее глазах, но облизывая только что побывавший в ней палец, даже не пытался прекратить разворачивающуюся оргию.

Вейц ловко стянул с Мари трусики и, передав их Шеймасу, согнул ее колени. Не успела она хоть отдаленно предположить, что они задумали, как Вейц ртом присосался к ее влажным складочкам, а Шеймас связал ее руки ее же собственными трусиками и запрокинул ей за голову. Склонившись к ее лицу, он осклабился и горячо прошептал:

— Наслаждайся настоящим сексом.

Мари открыла рот, чтобы сказать, что он придурок, но Вейц, поймавший ее набухшую горошину, всосал ее в себя и вынудил Мари вскрикнуть. Напугавшись собственного голоса, она задрожала. Шеймас схватился за лямку ее платья и, потянув, с хрустом порвал его. Швы ткани давили и царапали ее огнем охваченную кожу, но в тот момент Мари было плевать и на эти посторонние ощущения, и на пришедшее в негодность платье. Она находилась во власти двух мужчин, один из которых классно вылизывал ее киску, а второй опять сводил ее с ума бешеным поцелуем и крепкой ладонью мял ее обнаженную грудь.

Дальнейшее происходило как во сне — диком, нелепом, сказочном.

Вейц, возвысившись над ней и вынув из штанов налившийся кровью агрегат, плюнул на ладонь, смазал конец и осторожно ввел его в раскрывшуюся ему навстречу щелку. Мари застонала прямо в губы целующего ее Шеймаса, а он продолжал ласкать ее грудь и удерживать связанные руки. Поначалу Вейц был медлителен, ритмичен, но с каждой новой минутой он увеличивал темп, усиливал толчки и врывался в Мари до предела.

В какой-то момент он притормозил. Мари уже ни на что не надеялась. Эти двое не отстанут, пока не кончат раза по два. Но она была готова взорваться от неистового желания позволить этой ночью себе то, чего в приличном обществе стыдятся. Она слишком много пережила в последнее время, так что заслужила самый мощный отрыв. И пусть завтра все горит синим пламенем, сегодня она сделает себя счастливой!

Вейц стащил Мари на пол и поставил на колени лицом к сидящему Шеймасу. Тот одной рукой держал ее связанные руки, а другой подрачивал свой член. И как она не заметила, когда он его вытащил?! Не дав ей ни секунды покоя, Вейц ворвался в нее сзади и продолжил трахать. Мари смотрела на довольного Шеймаса и видела в его лице удовлетворение даже созерцанием того, что ее имеет другой. Ничего себе — запечатление! Луисцар боялся потерять ее, а его братец кайфовал от групповушки!

Стоя на коленях перед стоячим членом, уставшая, сбитая с толку, в обрывках платья, Мари чувствовала себя последней шлюхой во Вселенной, и ей было приятно, черт возьми! Никогда в жизни не подумала бы, что ее будут драть два мужика, и никогда не подумала бы, что это будет доставлять ей неземное удовольствие.