— Мы все в опасности, — вмешалась Мари, приковав к себе мужские взгляды. — Ты прав, Шеймас. Луис поверит Тальине. Он родного брата считает предателем и изменником. Что тогда говорить обо мне? А раз так, скоро он возненавидит нас, если уже не возненавидел. И тогда Тальина даст свое согласие на наше убийство. Нам нужно вытащить Стона и Блина из Междумирья. Лучше умереть в борьбе, чем в страхе.

Вейц с улыбкой хмыкнул.

— Клянусь, один день — и я приеду, — повторил он Шеймасу и протянул свою ладонь.

Тот ответил на рукопожатие и, притянув Вейца к себе, похлопал его по плечу.

— Береги себя, дружище.

— И ты. Береги себя и ее.

Шеймас отпустил друга и, сделав шаг назад, сказал:

— Подожду в свейхе.

Он покинул дворик, и Вейц приблизился к Мари. Он взял ее за руку и улыбнулся:

— Я буду в порядке.

— Ты молчал неделю, Вейц, — с горечью вымолвила она.

— Я подумал, что если все сделаю сам, то впечатлю тебя.

— Мальчишка! — Мари крепко прижалась к нему. — Ты впечатлил меня еще в день нашего знакомства. Своими ушами.

Вейц засмеялся.

— Все будет хорошо, Мариэль. Теперь у меня есть, как минимум, две причины жить. Первая — я скоро буду безмерно богат, и вторая — скоро все девушки Трейса будут моими.

Теперь засмеялась Мари. Отстранившись, она подтянулась на носках и нежно поцеловала Вейца.

Сквозь сон Мари услышала какие-то неясные, далекие звуки — что-то между стуком и грохотом. Приподняв голову, она взглянула на открытую дверь. В коридоре горели свечи, поэтому в комнате царил полумрак. Шум стих.

— Не спится? — сонно промычал Шеймас.

Мари опять легла и, повернувшись к нему, подмяла под собой подушку.

— Показалось, — выдохнула она, убедившись, что никаких посторонних звуков нет.

— Если хочешь, я активирую защиту.

— В этом нет необходимости. Да и рабочие нас не поймут, если мы отгородимся от них.

— Наверное, кто-то из них оголодал, забрел на кухню и что-то уронил.

— Да, скорее всего, ты прав, — улыбнулась Мари, но в тот же миг улыбка сошла с ее лица, потому что до ее слуха донесся не только грохот. Топот множества ног и панические крики.

Они с Шеймасом соскочили с кровати. Мари накинула на себя халат, а Шеймас выбежал в коридор в тонком трико.

— Саймус! — кричал Эксул откуда-то снизу. — Сюда! Саймус!

Он помчался к лестнице, Мари поспешила за ним. Спустившись на первый этаж, они увидели парней из телепортационной зоны. Те в сопровождении разбуженных рабочих тащили носилки.

— Что случилось? — ужаснулась Гилья, по пути завязывая пояс своего халата.

Шеймас замер посреди коридора. Мари остановилась в паре шагов от него.

— Шеймас? — осторожно спросила она.

— Назад! — вскрикнул он, обернувшись. — Вернись в комнату, Мариэль!

Гилья вышла вперед и, обойдя Шеймаса, закрыла рот рукой, сдерживая вопль.

— Куда его?! — заорал Сегас.

— Кого они принесли? — Мари шагнула вперед.

— Уйди, Мариэль! — скомандовал Шеймас, схватив ее за плечи.

— Куда?! — повторили вопрос Цем.

Гилья отняла руку от лица и взволнованно сказала:

— Туд-да… На кухню… — Сама вбежав в кухню, служанка загремела посудой, наспех сбрасываемой со стола. — Погодите, я постелю чистую скатерть! Перекладывайте его, аккуратно!

Мари сумела выглянуть из-за плеча Шеймаса и увидела на носилках окровавленного Вейца. Парни прошмыгнули с носилками вслед за Гильей, но Мари хватило мига, чтобы узнать Вейца — по его ушам, по участкам его мерцающей кожи на оголенном до пояса теле.

Ахнув, Мари ощутила, как земля уходит у нее из-под ног. Вцепившись в руки Шеймаса, она поборола нахлынувшее от потрясения головокружение, но ей стало так тяжело дышать, будто грудь сдавили со всех сторон. Ртом хватая воздух, она задрожала и вскоре заорала во все горло.

Шеймас прижал ее к себе, поцеловал в лоб и, оттолкнув, потребовал:

— Не смей приближаться!

Мари рукой оперлась о стену и, свесив голову, заплакала. В ушах возник непрекращающийся звон — смесь голосов из кухни.

— Он жив?! — требовательно спросил Шеймас.

— Дышал, — нервно ответил Эксул. — Мы не знаем… Кажется, он весь переломан… От ноги вон ничего не осталось… Вдребезги…

Давясь слезами, Мари опустилась на пол и плечом навалилась на стену.

— Замолчите! — приказала Гилья. — Дайте прослушать пульс! — Наступила безмолвная тишина. Она длилась несколько секунд, после чего служанка сказала: — Он жив! Но не знаю, как долго протянет… Ребра сломаны… Голова разбита… Руки, ноги… Наверняка у него множественные ушибы внутренних органов… Его словно трактором переехали.

— Почему вы не отправили его в госпиталь?! — вскрикнул Шеймас.