Он засмеялся и поцеловал Мари в голову.

В гараж вбежал один из рабочих. Запыхавшись, он хрипло кашлянул и воскликнул:

— Там!.. Там Вейц очнулся!

Схватив Мари за руку, Шеймас поспешил в замок. Они быстро примчались в кухню. Гилья поила Вейца через соломинку. Он был вполне спокоен, клыки и когти не выпускал. Держась за руки, Мари и Шеймас подошли к столу.

— Где я? — сипло спросил Вейц, с трудом приоткрывая глаза.

— В замке! — ответил Шеймас.

— А почему так твердо? У вас кончились матрасы?

— Ты на кухонном столе.

— Только не ешьте меня. А то я знаю, какой ты проглот, Саймус.

Мари горько засмеялась и, склонившись над Вейцом, погладила его по голове.

— Такой лакомый кусочек, как ты, принадлежит исключительно мне, — сказала она. — Не трать силы, милый. Поспи.

Вейц, видимо, толком не разглядев повязку на щеке Мари, не спросил о ее происхождении, а в следующее мгновенье уже уснул.

— Иди отдыхать, Гилья, — обратилась Мари к служанке. — Я посижу с ним.

— Тебе тоже надо поспать, — сказал Шеймас.

— Позже.

— Тогда дежурим вахтами. Я сменю тебя через три часа.

— Договорились, — улыбнулась Мари и, поцеловав Шеймаса, села рядом с Вейцом.

Шеймас и Гилья приглушили на кухне свет и ушли, а Мари продолжила гладить Вейца по руке и голове, мысленно молясь, чтобы он поскорее поправился, и мечтая, как она будет наслаждаться муками Нэима, когда те настигнут его.

Некоторое время Мари держалась, но вскоре все же поддалась усталости и уснула. Ее разбудил Шеймас. Она спала, положив голову на стол и держа Вейца за руку. Подняв ее, Шеймас отнес ее в комнату. Но через полчаса Мари снова проснулась и спустилась.

— Моя очередь.

— И часа не прошло. Иди спать, Мариэль, — улыбнулся Шеймас. — Он в порядке.

Она подставила к столу еще один стул и села.

В очередной раз разбудив ее, Шеймас указал ей на диван. Мари потерла глаза, не веря увиденному.

— Ты принес его?

— Не могу смотреть, как ты мучаешься. Идем, ложись.

Шеймас помог ей улечься, взбил подушку и накрыл одеялом.

— Теперь тебе спокойнее? — улыбнулся он, сев рядом. — Совсем голову потеряла. О себе тоже нужно думать.

— Шеймас, — обратилась к нему Мари, взяв его за руку, — не ругай его, когда он оклемается. Он рискнул ради нас.

— Ты просишь о невозможном.

— Все возможно, было бы желание. Отныне будем действовать сообща. Вместе принимать решения и делать шаги. Я тоже хороша: согласилась на предложение зроу, не спросив твоего мнения. Это было некрасиво с моей стороны. Наши с тобой отношения давно переросли дружеские, и мы уже стали больше чем любовники, связь которых обедняется до секса. Мы вместе, а это значит — никаких «я».

Изумрудные глаза Шеймаса остекленели. Он крепче сжал руку Мари и произнес:

— Выходи за меня.

— Что? — занервничала Мари. Сон как рукой сняло.

— Я хочу жениться на тебе. Ты согласна стать моей женой?

— И моей, — подал уставший, хриплый голос Вейц.

Мари и Шеймас засмеялись и, поднявшись, подошли к столу.

— Как ты себя чувствуешь, герой? — Мари склонилась над ним.

— Чудесно. Похоже мне все-таки удалось впечатлить тебя.

— О, ты впечатлил нас всех! — сказал Шеймас, сунув большие пальцы в карманы штанов. — Только, пожалуйста, больше не надо.

Вейц взглянул на Мари.

— Я задел тебя.

— Ерунда, — отмахнулась она. — Царапинка. Гилья творит чудеса. Через пару дней не останется и следа. — Про сотрясение Мари решила не говорить ему и, конечно, почувствовала, как Шеймас сверлит ее напористым взглядом. Придется объяснить ему, что иногда маленькая, безобидная ложь имеет место быть даже там, где все сообща.

— Так ты согласна стать нашей женой? — переспросил Вейц.

— Разве можно отказать, когда просят сразу двое? — улыбнулась Мари. — Один с головы до ног в машинном масле, а другой в виде отбивной? Ни одна девушка не устоит.

Они засмеялись.

— Только без церемоний, — поставила условие Мари. — Кольца, небольшое застолье с танцами в кругу близких и…

— …брачная ночь, — засветился Шеймас.

— Кольца? — удивился Вейц.

— В мире, где я жила, супруги носят обручальные кольца. Как символ. Я хочу, чтобы у нас тоже были. — Мари перевела взгляд на Шеймаса. — Только новые. Пусть Тамани постарается раздобыть.

— Сделаю, — кивнул он и, шагнув к Мари, поцеловал ее. — Заодно смотаюсь в город, договорюсь в Регистрационном Центре о дате. Вейц, не разлеживайся. Даю тебе три дня, не больше. Постарайся прийти в норму, чтобы на собственной свадьбе быть фигурантом события. Впрочем, думаю, брачную ночь ты тоже хочешь не только лицезреть со стороны…

— Шеймас, — мягко перебила его Мари, — ты только об этом и думаешь.