— Что вы обсуждаете?! — начал терять терпение Шеймас.

— Тссс… Погоди! — отмахнулась Мари и опять посмотрела на информатора. — Кто он?

— Имя — Жданов Георгий Валентинович.

— Как, простите? — Мари совсем протрезвела.

— Ты глухая, что ли? Этот старикан слег с сердцем в начале лета, а недавно преставился. И вот что я скажу тебе, писечка… Накопители у человека, которому он больше всего доверял. А судя по моим данным, доверял он только своей секретарше. Как бы смешно это ни звучало, она исчезла незадолго до его зажмуривания. Яйцами чую, все это связано.

Переварив услышанное, Мари предельно деликатно спросила:

— Что-то еще?

— Нет. Бо́льшим помочь не могу. Стону и Блину салют! — Егор встал и, закинув в рот оливку, неспешным шагом направился к лестнице.

Шеймас и Вейц подсели к Мари.

— Ну?! — Шеймас положил ладонь на ее колено.

Она вперила отрешенный взгляд в бокалы на столе и произнесла:

— Накопители хранил мой бывший босс. Недавно он умер, и этот тип утверждает, что он успел передать накопители своей секретарше.

— И где она? — спросил Вейц.

— Его секретарем была я…

Вызов такси, приезд домой, обыск квартиры мужьями — абсолютно все казалось чем-то нереальным. Шеймас и Вейц не давили на Мари, но легче от этого не становилось. Сейчас только от нее зависело их будущее и будущее всего Трейса. Десять лет Орден несправедливо осуждал невиновных, рушил семьи и судьбы. Только потому что Нэим ловко подтасовывал материалы дел и манипулировал судами, искусно применяя нелепые законы. Десять лет беспредела! Тысячи загубленных душ ради прикрытия задницы одного ничтожества!

— Может, твой шеф делал тебе какие-то необычные подарки? — спросил Вейц, перебирая книги в шкафу.

Мари слышала его голос будто через глухую стену.

— Обычно он дарил цветы, конфеты или конверт с деньгами, — пробормотала она, бродя по квартире как призрак. — А что, если аглы уже побывали здесь?

— Они вверх дном перевернули бы твою квартиру, — сказал Шеймас, разбирая системный блок компьютера и потроша его содержимое. — По всей видимости, у этих тупиц не хватило мозгов обратить внимание на кадровый штат вашей фирмы. А у Нэима нет возможности лично сюда явиться.

Вейц нашел блокнот и ручку и сел на диван. Начертив квадрат на чистой странице, в центре он изобразил небольшой круг, а рядом с ним еще один маленький круг и овал. Наверху, у самого края, Вейц нарисовал прямоугольник и заштриховал его рябью. Когда он принялся интенсивно закрашивать сам квадрат, Мари медленно подошла к нему и спросила:

— Зачем ты рисуешь дискету?

Он замер. Из кабинета высунулся Шеймас.

— Это накопитель, — ответил Вейц, подняв лицо. — Хотел тебе показать.

— Твою мать! — выругалась Мари, всплеснув руками. — Я думала, он выглядят как небольшой цилиндр! Слово накопитель у меня всегда ассоциировалось с радиацией и нательными дозиметрами! — Она метнулась в комнату. Вейц и Шеймас за ней. Открыв шкаф, Мари села перед сейфом, разблокировала дверцу и стала лихорадочно вытаскивать все дискеты, что когда-то передал ей шеф. — Я никак не могла понять, почему нельзя скопировать информацию на более современные носители. Но расспрашивать об этом шефа мне было некогда. Я просто выполняла его просьбы.

Вейц присел на корточки, перебрал несколько пластиковых футляров и вздохнул:

— Это обычные дискеты.

— И это? — присевший рядом Шеймас взял в руки один из футляров. Повертев его, он ногтем подцепил край, выдвинул прямоугольную пластину, нажал на мини-диск в центре, и над накопителем появился голубоватый полупрозрачный экран.

— Вау! — ахнула Мари.

— Он смешал их, — догадался Вейц, — чтобы накопители не бросались в глаза. Они отличаются, если приглядеться. И на ощупь другие. Материал-то не из этого мира. — Он перебрал все футляры и обнаружил еще три накопителя. — Еще есть?

Мари заглянула в сейф, перерыла документы, вынула флешки и диски, но дискет больше не было.

— Нет.

— Значит, это все.

Вейц стал включать накопители один за другим. Они содержали, как видеоматериалы, так и аудиозаписи, а также зашифрованные данные, открыть которые могли только в Междумирье.

— Здесь! — вдруг сказал Шеймас, вглядываясь в мелькающие силуэты на волновом экране. — Нэим и Тальина тридцать лет назад.

Мари поднялась и на непослушных ногах приблизилась к Шеймасу. Тальина была моложе и гораздо красивее, чего нельзя было сказать о Нэиме. Слева от видеозаписи мелькали строчки с данными на заснятых лиц, со временем и местом разговора. Шеймас покрутил встроенное в футляр колесико, и экран зазвучал голосами.

— Я все сделал. Палалии больше нет.