— Что прекратить? Порадоваться, что ты даже бал превращаешь в театр?!

Я просто вздохнула.

А потом мы начали кружить. В третьем танце движения были простыми, почти вальс, где одни и же фигуры повторяются раз за разом. И вдруг я заговорила прямо на ходу — глядя не на собственные ноги, не на шею мужчины, а ровно в кофейные глаза:

— Лорд Эридан, у вас есть все причины меня не любить. Я врала вам. Говорила вам все эти неприятные вещи, делала вид, что боюсь вас как огня… как тьмы. Не важно. Я просто не хочу замуж. Моя мать вышла за едва знакомого человека, за моего отчима вот так же, не думая — и это была очень печальная история. Допросите очевидцев, если не верите, вы же инквизитор! Она страдала два года, и её дети, то есть мы с сестрой, страдали не меньше.

Надо же — я действительно уже не думаю, куда шагать. Всё на автомате, всё легко. Только сильные руки в какой-то момент ложатся мне на талию обе, и становится жарко.

— А ещё я всегда мечтала вырваться из дома и развить свой дар, — продолжала я. — Когда во мне проснулась Мечта — сначала обрадовалась, но быстро поняла, что это к худшему. Что если раньше у меня были все шансы выйти замуж по любви и учиться, то теперь меня хотят просто прибрать к рукам. Вы. Князь. Все подряд.

Гарлен так едва не прибрал. И этот ужас ночи уже в когтях держит, дышать тяжело.

— В общем, у меня тоже есть причины бегать от вас. Но я зря так себя вела. Зря не сбежала раньше, делала вид, что дело в вас лично, а не в общей ситуации.

“Дело не в тебе, дело во мне, дорогой”.

Взгляд инквизитора стал абсолютно тёмным.

— Ты правда пьяна.

Хотела упрямо поджать губы и заверить, что трезвая сказала бы ему то же самое. Как ещё Айли с ним мирить? Но потом махнула рукой: так даже лучше, пусть спишет все странности на алкоголь в крови.

Не знаю, об этом ли думал господин инквизитор. Он смотрел на меня с бушующим пламенем в глазах. Руки сжали ещё крепче, губы сложились в черту, в нить. Но за всем этим клубилось нечто другое. Неясное. Глухое. Знакомое удивление? Пожалуй, удивляла я его раньше. А сейчас он перехватил меня для новых движений и повёл головой. Взгляд упал мне на плечи и рассредоточился, стал непроницаемым и закрытым.

Остаток танца мы провели молча.

Только когда музыка успокоилась, инквизитор отвёл меня к тонкой колонне. Я думала, он так и отпустит, двинулась прочь, но рука сжала запястье стальным браслетом. И с новым горячим взглядом он заговорил:

— Чего ты хочешь? — тихий голос почти звенел. — У меня есть деньги, богатый дом, положение. Не об этом ли должна мечтать девчонка из бедной семьи? Будешь жить в роскоши, палец о палец не ударишь. Неужели ты думаешь, что дар принесёт тебе больше?

Кажется, он всё же не считает, что я пьяна. Или понимает, что пьяные творят что угодно, но редко лгут. Но три раза чёрт, да что у него в голове?!

Неужели он правда такой… такой?!

— А если я именно что хочу бить пальцем а палец?! — огрызнулась я громче, чем следовало бы. — Ваши деньги, дом и положение! Прекрасно! А вы не думали, что именно чувствовать свою значимость, приносить пользу — интереснее, чем сидеть под стеклом на бархатной подушке? Или такие чувства недоступны женщинам и бедным?

Мне как-то некстати вспомнились слова Замии и все эти местные порядки. Мужчины платят, мужчины выбирают, мужчины могут. Отсталый, отсталый мир!

Я не знала, поддержит ли мой праведный гнев Айли, но в данный момент чувства альтер-эго отошли на второй план. Шатен добрался до моих собственных нервов, выдав всю эту дрянь. После того, как я пыталась с ним по-хорошему, после того, как практически просила прощения! И хочется сказать, что только за Айли, но мне ведь самой стало перед ним неудобно.

Казалось, я творю справедливость. И вот ответ.

Резко выдернула руку. Развернулась и пошла прочь, лишь бы не ляпнуть чего ещё. Как назло, пауза между танцами затягивалась — нам давали отдохнуть, лорды вовсю развлекали дам. Я направилась было к Замии и Мирне, но увидела, что они стоят с двумя женихами. Шарном и Валеном, этим орлиным брюнетом.

Я буду пятой лишней.

Остальное общество не цепляло: везде мужчины, вокруг которых сбились стайки невест. Синдарин сидела в креслах с несколькими придворными и следила. Когда я увидела Деймара и поняла, что он по мою душу направился — выдохнула.

— Айли, я начинаю волноваться, — его голос тоже был тихим. — У тебя всё в порядке?

Я не должна быть не в порядке из-за одного узколобого идиота.

Благодарно кивнула. И практически знала, что после этого он поведёт меня к столам, чтобы принести что-нибудь вкусное и бокалы. К счастью, жёлтая жидкость в моём не пахла алкоголем, а закуской стали конфеты.

Я знала, что будет сладкое. Понять бы ещё: знать — это приятно?