Иголочкой я проткнула край одежды, уткнув острый кончик внутрь одного из железных шариков-украшений. Так она мне больше не навредит и не потеряется. Очки-авиаторы с радужным покрытием на стеклах я тоже прибрала, усадив себе на макушку. Они классные. Вряд ли мне пригодятся, но они реально классные!

Нашлось также немало крайне пошлого нижнего белья, потерявшего свой цвет из-за пыли и грязи. Его я откинула подальше, даже не интересуясь волшебными свойствами.

– Тебе бы пошло, – посмеялся Дакар. Его явно притомила охота на мусорные сокровища, чем мы уже занимались не первый час. Я тоже устала, но для меня вопрос стоял гораздо острее, чем для него. Потому что я все еще была жива и не хотела что-либо менять.

– Да пошел ты! – рявкнула я. – Лучше делом займись. Как в такой горе барахла нет ни одного ножика?

– Ножики есть. А вот атамэ ни одного. Смотри!

В меня полетел складной перочинный ножик, и я поймала его в лодочку из ладоней. Открыла. Ножик как ножик. Обыкновенный. Он резал как-то по особенному? Или влиял ментально на врага? Тогда таким будет круто защищаться в какой-нибудь темной подворотне. Наставил на грабителя-неудачника, и тот со страху развернулся и побежал куда глаза глядят.

– Влей в него немного магии. Всего капельку, – посоветовал Дакар. Я кивнула и сделала что он предложил. Лезвие вспыхнуло и равномерно покрылось пламенем. – Вот видишь.

– Круто! Зажигать ароматические свечи и огонь под котелком теперь еще проще. Надо будет положить на стол, чтобы не потерять. – Я потушила ножик, закрыла его и сунула в карман джинсов. Все-таки мусорная охота на свалке забытых артефактов приносила свои плоды. – А нет какого-нибудь заклинания для призыва подходящей вещи? Я понимаю, мне нужно силы экономить. Но мы так атамэ никогда в жизни не найдем.

– Есть идейка, – согласился призрак. – Идем. У дяди в дневнике я видел подходящее заклинание.

Я встала с колен, отряхнула руки и колени от пыли и пошла в очищенный от грязи кабинетик без стен. И как я раньше не догадалась использовать заклинание для поиска? Столько времени потрачено зря. А ведь нам еще артефакты проверять на совместимость со мной. Если я правильно поняла, то по неосторожности я могла использовать слишком мощный артефакт и сгореть прежде, чем выполню задуманное. Так что мы будем использовать множество маломощных артефактов. Так будет безопаснее.

Пролистав личный дневник дяди Дакара, я по сигналу остановилась на одной ничем непримечательной странице. На ней даже никаких рисунков не было. Дакар ткнул указательным пальцем в строки, написанные на полях, и я развернула дневник боком. Сказать, что я даже не знала, как это прочитать, это тупо ничего не сказать.

Слов было много. Очень. Не то чтобы целое стихотворение наизусть, но и не два-три слова. Навскидку слов было всего девять, но я не могла за это ручаться. Особенно из-за того, что слова мне предстояло повторять и повторять, пока каким-либо образом не отзовется искомый объект.

– Кететеуеке бехвала зелалемави либокхи уемехони висининети висити еириуауени сима, – произнес Дакар, а я с открытым ртом даже не собиралась пытаться повторить. Это было невозможно. Вообще никак. – Давай я повторю, и ты запишешь так, как привыкла читать.

– Я в принципе такое не привыкла читать! – возмутилась я и стухла. Выбора у меня все равно не было. Ну, либо возвращаться к помойке и рыть горы магического мусора.

– Ну, извини. Если бы ты провела ритуал с кровью наследника древней империи, а не со мной, то смогла бы читать на древнем языке магии. А так… скажи спасибо, что ты вообще понимаешь хотя бы современный язык моего мира.

– То есть ритуал с кровью? Мы же с тобой никакой ритуал не проводили, а я стала понимать твой язык, как только моей кожи коснулась твоя кровь, – припомнила я, недоумевая. Если бы я уже один раз участвовала в каком-нибудь ритуале, то, думаю, я бы это запомнила.

– Получается, провели. Если так прикинуть, то похоже на ритуал «Изгнание четвертого». Я специализируюсь на светлой магии света. Если предположить, что ты предрасположена к темной магии света, то все становится на места. Все знают, что ректор – мастер светлой тьмы. Получается, что твой отец – адепт запрещенной темной тьмы.

– Папашка, – поправила я призрака. – Отец звучит слишком уважительно. Не заслужил. К тому же, это только с его слов.

– Если твой «папашка» связан магической клятвой с заемщиком, то он не врет. И если он адепт темной тьмы, то он может использовать свою кровь для твоих поисков. – С каждым словом Дакара мои глаза все сильнее и сильнее округлялись. Это страшно. Его слова звучали так, словно мы не сможем сбежать от папашки и укрыться даже в междумирье. – Придется ставить барьер. А на него нужна прорва энергии.

– Чем это нам грозит? – эти слова я выдавила из себя с трудом, предполагая наихудшее.