Идея выпросить у Шатрэна тонизирующий тоник или согревающий травяной чай с мятой, как в первый раз, мне в голову не приходила, хот.я идея замечательная. У него огромный запас кристаллизованных зелий, и среди них должно быть немало приносящих реальную пользу в быту. В конце концов сам Шатрэн не киборг и тоже простужался. Уж у него точно было зелье наготове в ожидании первого чиха.

– Кадеми Рэнвальд, кадем Рэндалл. – К нам подошел Альтир Шенк, и мы вынужденно прервали наш несомненно важный разговор. – У меня следующее занятие скоро начнется. Покиньте аудиторию.

– Да, мы уже уходим, – помимо своих вещей Каннем попытался взять мою сумку, но я оказалась проворнее. Еще чего не хватало, чтобы он мои артефактные вещи трогал! Если бы не иголочка, не было бы у меня такой удобной и функциональной переноски.

– Учитель, – я встала, сделав несколько шагов на сближение с Шенком. – Я хотела попросить вас больше не хвалить меня на глазах у всех. Вам все равно, а меня будут ненавидеть. Меня уже ненавидят некоторые кадемы лишь за то, что я это я. Мне уже мстят за то, на что я не могу повлиять. Пожалуйста, не добавляйте дров в огонь.

Альтир Шенк промолчал. Я видела, что ему нечего было сказать в ответ на мою просьбу. По идее, что он делал? Всего лишь хвалил кадеми. А то, что он как бы говорил «смотрите на Рэнвальд, она лучше всех вас», так и не понял. Может быть после моих слов до него дойдет, что так делать нельзя? Если хвалить кого-то, то не одного человека в течение всего занятия, а всех, у кого хорошо получалось. Либо вообще никого не хвалить, ограничиваясь положительными комментариями и советами.

– Войдите в мое положение, пожалуйста, – попросила я преподавателя защитных чар, кивнула в качестве прощания и отвернулась от него, уходя из кабинета.

Уже в коридоре, когда мы отошли на значительное расстояние и от кабинета, и от толпы рядом с дверьми, Каннем возмутился.

– Над тобой издеваются? За что?

То есть не «Почему?», а «За что?» За что? То есть это я виновата, что насобирала врагов таких как Наяна? Разве я специально каким-то образом привлекла Каннема? Это из-за того, что я привлекала его сама, а все мои попытки отделаться от него всего лишь фарс, чтобы пустить пыль в глаза? Он действительно был такой тупой и не понимал, что я не устраивала театральных представлений?

Вздохнув, я качнула головой и молча направилась в аудиторию, где нам читали лекции по истории. Меня ждали самые спокойные два часа в расписании, поскольку учить историю мне было незачем. Через какое-то время я вернусь в свой немагический мир и забуду раз и навсегда про этот. Зачем мне история этого мира? Она мне ни к чему.

– Эй, Анита. Анита! – Каннем догнал меня в два счета, а на счет три перегнал и встал прямо передо мной, вынудив остановиться. Лучше бы обошла. – Рассказывай давай!

Я знала, что он просто так не отстанет, пока я не расскажу ему все. Он будет ходить по пятам за мной, преследовать меня и спрашивать, спрашивать, спрашивать, требуя ответа. Пришлось рассказать ему историю Наяны и ее лицемерное использование дружбы с Канной ради шанса приблизиться к Каннему.

– Что ж… она выбрала не самый лучший способ добраться до меня. Мы с Канной с самого детства враждуем. Как же я ненавижу ее жалкие попытки пародировать меня. За что не возьмусь, она тоже лезет. Постоянно отбирает у меня вещи и увлечения!

– Это все, что ты можешь сказать? – моему возмущению не было предела. Он реально не понимал, что все поступки Канны продиктованы желанием привлечь внимание отца и понравиться ему. Доказать, что она не хуже брата из-за отсутствия огурца в штанах.

– А что я еще могу сказать? Что?

Я нахмурилась, обошла Каннема и пробежалась несколько метров вперед, чтобы показать – я не хочу, чтобы он следовал за мной. И мне плевать, что ему тоже нужно было идти на лекцию по истории в ту же самую аудиторию, куда спешила я. Шенк был прав, следующее занятие вот-вот начнется, а мы с Каннемом с тех пор еще кучу времени потеряли в разговорах.

В аудиторию я влетела буквально в последний момент, а вот Каннем получил нагоняй от преподавателя. Историю вел бодренький старичок худой как жердь и седой как дед Мороз. Мне нравилось, как он читал лекции, и я была даже немного разочарована, что он вел именно историю, а не какой-нибудь более полезный в моей ситуации предмет. С удовольствием слушала бы его и не засыпала, внимая рассказу.

Каннем прошмыгнул на место практически рядом со мной. Нас разделяло два места, и можно было сказать, что он научился не нарушать моего личного пространства. Интересно, он навсегда научился или только пока чувствовал себя виноватым передо мной? В его взгляде и мимике лица было ясно видно, что таки виноватым он себя чувствовал и испытывал при этом большой дискомфорт.

Уважения ради я достала толстую тетрадь и пенал, а из пенала ручку, хотя не планировала ничего конспектировать. Мне выпала удивительная возможность отдохнуть умственно и немного порисовать. Никто не будет ругать меня за каракули в тетради, как то было в школе.