– Прямо как мультиварка, – вздохнула я, вставая с большим трудом. Только вернувшись в сокровищницу, я поняла, насколько сильно устала сегодня. Еще ни один день в этом мире не выматывал меня настолько сильно. – А у меня нет чая. Зеркало, – обратилась я еще к одному артефакту, – можешь открыть портал куда-нибудь, где я смогу взять чай. Только в подсобку Шатрэна не надо. Я все еще не умею отличать чай и чайные напитки от всех остальных похожих трав. Не хотелось бы отравиться. Ну, на кухню можешь? В этом замке ведь есть кухня?

Встав, я доковыляла до рабочего стола и приземлилась на стул. Нет, все-таки на подвиги и кухонные грабежи моих сил уже не хватит. К ночи я совсем расквасилась, стоило только один раз положить себя в горизонтальное положение. Я даже вспомнить не могла, когда простужалась до подобного состояния в последний раз, словно ничего такого же никогда не было.

Вскинув голову, я поставила ее на руки, а локти уперла в столешницу. Ярко-алые розы стояли в изящной высокой вазочке уже который день и не вяли. Я на них налюбоваться не могла, настолько они были прекрасны. Вот почему я не такая? Сильная, здоровая, как эти розы? Почему я слабая и никчемная? Почему гнусь, склоняясь к земле, от любого колыхания прохладного ветерка? Я хочу быть как эти розы!

Тогда меня обуяла злость, и я резко подскочила на ноги. Почему из-за хотелки незнакомого мужика я вынуждена подстраиваться под местные обычаи, лелея надежду найти способ вернуться домой? Кто дал ему право распоряжаться моей жизнью и критически портить ее? Даже если он на самом деле мой биологический отец, то он всего лишь донор семени! И не более того!

Как же я устала… Ноги подкашивались, и я еле доползла до дивана и одеялка с подушкой. Приложив ладонь ко лбу, я сделала замечательный вывод, что температуры у меня не было, и без лишних сомнений завалилась спать. Утро вечера мудренее? Пусть будет так! А утром я точно схожу к Шатрэну. На прогулки до лазарета у меня не будет сил, если проснусь утром в похожем состоянии.

Сон сморил меня сразу же, стоило закрыть глаза и постараться ни о чем не думать.

Что за светопреставление разбудило меня утром, я не имела ни малейшего понятия. Меня словно вывернуло наизнанку, я свалилась с дивана и, продрав глаза, увидела горящий текст, парящий в воздухе без фона. Буквы горели, а мои глаза слезились. Я смогла рассмотреть волшебную записку и прочитать ее содержимое только спустя несколько минут. Я удивилась. Сильно. По началу. Потом я вспомнила вчерашние взгляды Наяны, и мне все стало ясно: меня вызывали к коменданту общежития, обвиняя в порче казенного имущества.

Я могла понять мотивы Наяны. Она бесилась, что Каннем не обращал на нее внимание, и всеми силами хотела его внимание заполучить. Даже через мой труп. Можно было понять мотивы Канны: Наяна надоумила ее, что я предала соседок и Канну в том числе, перебежав к Каннему. Я могла понять мотивы Сабрины. Только если она помогала подружкам из подружеской солидарности, не желая разрывать устоявшуюся компашку.

Я только одного не понимала – как эти три идиотки додумались, чтобы настучать на меня комендантше? Мы живем в магическом мире. Мы учимся в магической академии, и не в какой-нибудь шарашке, а в Академии Трех Сил. Почему у них мозгов не хватило додуматься, что я потребую магических доказательств, что вандализмом занималась я, а не они или одна из них? В крайнем случае у меня было к кому обратиться за помощью в решении вопроса. Этот кое-кто на днях был назначен новым ректором Академии Трех Сил.

От нелогичности поступков трех нимф я выпала в осадок. Они с самого утра испоганили мне настроение, а горящие приглашение к комендантше все еще висело в воздухе и раздражало меня. Она еще и про мой атамэ наверняка рассказала. Могу поклясться, что меня попытаются обыскать магическим способом и даже смогут найти не только атамэ, а также мою волшебную иголочку, без которой я никуда. То зацеплюсь обо что-нибудь, то пуговица оторвется.

– Мне нужно что-то, что меня обезвредит в глазах коммендантши… – пробормотала я, заворачиваясь в одеялко и бесплодно пытаясь согреться остатками ночного тепла. – Зеркало, покажи мне комендантшу. Пожалуйста.

– Я лучше тебя саму покажу, – прохрипело зеркало и показало мне полностью разбитую меня, словно я была наркоманом в завязке. – Ты настолько плохо выглядишь, что я бы не стало видеть в тебе хулиганку. Скорее поганку.

Фейс у меня был как с рекламных плакатов наркологической клиники. Белое трупное лицо, фиолетово-черные синяки под глазами, серые скулы. Разберусь с комендантшей и прямой дорогой отправлюсь в лазарет. Лучше там недельку-другую проваляюсь, чем меня преждевременно на кладбище отправят. Я не знаю, какую гадость я подцепила и от кого, но точно знала, что мерзкая болезнь прогрессировала и медленно убивала меня. Не стоило мне отмахиваться и все время переносить поход к лекарю. Я ведь не в своем немагическом мире, а здесь. Мне стоило предположить, что обычным орз простуда не отделается.

– Тогда так пойду, не умываясь, – решила я. – Может быть слезу выдавлю из черствого сердца. Я так заболела, что не было вчера у меня ни сил, ни желания портить казенное имущество. Пусть с этих трех дур компенсацию спрашивает. Я к вандализму никакого отношения не имею и никогда не имела за собой подобного грешка.