повелителя за грудки и выговорил ясно и четко в самое лицо Его Величества:

— Это не София! Клянусь, это не она!

— Лжешь!

— Лжет Дитрич, — отрезал Уэнделл. — Ему выгодна казнь и неважно, кого —

настоящей

королевы или поддельной. Послушай меня, Рейн. Эта девчонка — тэгуи! Ее тоже

зовут София.

А Королева осталась в теле этой девчонки, там, в другом мире.

— Какова вероятность, что королева смогла бы войти в закрытый мир, найти тэгуи с

таким же

именем, как у нее, и занять ее тело?

— Стопроцентная.

— Невозможно! — возразил король и посмотрел на меня.

Сколько всего выражали его дымчато-голубые глаза! Но яснее всего угадывались

два чувства:

любовь и ненависть. Хоть я никогда не испытывала ни первого, ни второго, ошибиться

невозможно.

— Отвечай, — приказал мне король. — Это правда?

— Не знаю, — совершенно искренне ответила я.

— ОТВЕЧАЙ, КАК ПОЛОЖЕНО!

— Откуда я знаю, что правда, что нет?! Меня похитили, хотят казнить и называют

королевой

какого-то готического мира! Да, я тоже София, но не Корбиниан-Ласкер, а Иванова!

Соня

Иванова! — я всхлипнула и закрыла лицо руками — не выдержали нервы.

Некоторое время мужчины слушали, как я давлюсь плачем, а потом король устало

сказал:

— Разберись. Меня тошнит от всего этого.

— Король ушел, тэгуи, — сообщил Страж немного погодя. — Прекращайте плакать.

— Не мог-у-у-у…

— Можете. Ну же, успокойтесь! — почти ласково произнес мужчина. — Рейн уже

поверил, что

вы не королева. София бы сыпала проклятиями, а вы толком и не ругались.

Конечно, после его слов я плакать не перестала — мне надо было выплеснуть

эмоции, которые

до этого выплескиваться не желали. Уэнделл подошел к койке и присел рядом.

— Тэгуи, прекращайте плакать, — весьма по-доброму посоветовал он. — Ни одну

женщину

слезы не красят. Нам нужно разобраться во всем и все исправить. А как мы с этим

справимся,

если вы ревете, как соплюшка?

— Притворяетесь хорошим? — я усмехнулась сквозь слезы и посмотрела на Стража. —

Вы

меня на казнь хотели отправить.

— Дитрич хотел, не я.

— Ну-ну… Сейчас вы скажете, что не такой плохой, как этот мерзкий старикашка…

— Конечно, я не такой, как этот мерзкий старикашка! — притворно возмутился

мужчина. — Я

молод, красив и полон сил. И если у вас была бы хоть щепотка женского тщеславия, вы бы не

сидели передо мной в слезах, а захотели бы мне понравиться.

— Вам, наверное, сложно понравиться, — шмыгая носом, сказала я.

— Да нет, очень просто. Перестаньте плакать — и вы сразу мне очень понравитесь!

Я рассмеялась. Да, этот Фэд Уэнделл такой же чужак для меня, как и остальные, но, по

крайней мере, он единственный пока что, кто хоть как-то способен мне помочь. А

это уже

немало! Шмыгнув носом, я выпрямилась и стала утирать слезы.

— Другое дело, — улыбнулся мужчина и протянул мне платок с собственными

инициалами,

вышитыми в уголке.

Я приняла платок и промокнула глаза. Хотелось еще нормально высморкаться, но я

ни за что

не стану делать это в присутствии этого обаятельного мужчины! Но не стоит

забывать, что он

— Страж, что бы это ни значило в этом мире.

— А теперь, тэгуи, я вынужден пригласить вас на допрос, — произнес он, пристально на меня

глядя. Каким-то образом он умудрялся источать одновременно угрозу и обаяние. —

Прежде

чем вы испугаетесь, отмечу: допрос будет проходить в неформальной обстановке за

ужином.

Надеюсь, вы ничего против такого допроса не имеете?

— Нет.

— Тогда добро пожаловать.

Камера сменилась роскошным особняком.

Глава 3

Я не успела сделать и нескольких шагов, как какая-то женщина пронзительно

закричала:

«Уэнделл!». Страж посмотрел вверх, и я туда же. На втором этаже стояла, вцепившись в

ограждение, белокурая девушка в обтягивающих брюках, белой рубашке и жилете

поверх.

— Вот ты где пропадал! Думал, я не знаю, что ты здесь? — свирепо прокричала она.

— С

другой! Да еще и с рыжей!

Страж невозмутимо спросил:

— Чем плохи рыжие?

— Я убью тебя, убью, так и знай!

Сильно меня удивив, девица подбежала к окну и перелезла через ограждение.

Ухватившись за

шторы, она стала спускаться, действуя уверенно и без колебаний.

— Вот это ловкость, — восхитилась я.

— Цирковая артистка, — пояснил Уэнделл, наблюдая неумолимое, как грозовой фронт, приближение девушки.

— У вас и цирк есть?

— Многие миры созданы на один манер, это серия копий одного оригинала в

определенный

момент времени. Так что события, явления и жизнь в них перекликаются, тэгуи. Вы

не знаете