— Бесплатную? — Уэнделл покачал головой. — Отнюдь нет, тэгуи. Всякий даймон

требует

питания. Кровь, ногти, волосы, зубы, любая плоть для них самая желанная награда.

Больше

всего на свете они хотят заполучить собственное тело, тельце, тушку — и если

замечают

слабый, по их мнению, объект, вполне могут попробовать вселиться.

Уэнделл говорил жуткие вещи, но говорил красиво, грамотно, как в земных романах

девятнадцатого века, поэтому я скорее заслушалась, чем испугалась. Объяснив про

даймонов,

мужчина ввел меня в помещение, которое имело все основания меня напугать, но

вместо того

снова восхитило.

— Как мрачно! — выдохнула я, разглядывая в свете даймонов стеллажи, заставленные

книгами.

Страж усмехнулся и указал мне на кресло, на которое даже присесть было боязно —

до того

оно показалось мне огромным. Я села — точнее, утонула в нем. Уэнделл же присел

на

краешек стола, стоящего напротив и, сложив руки на груди, посмотрел на меня. На

этот раз

он смотрел очень-очень внимательно, его взгляд скользил по моему лицу, по

волосам, по

плечам, по рукам… Мне показалось, что не так уж спокойно он меня рассматривает, что есть в

его взгляде какое-то чувство — точнее, тень чувства.

— Вы что-то вспомнили? — тут же подобрался мужчина.

— Нет, это вы что-то вспомнили.

— Тэгуи, — улыбнулся Страж, — я бы хотел слышать от вас правду и только правду.

Мы

договорились сотрудничать.

— Я сотрудничаю, — спокойно ответила я. Именно этот мой тон ненавидели на

работе.

Наверное, потому что он шел в комплекте с лицом, на котором было выражение

абсолютной

непрошибаемости.

— Тэгуи, я забрал вас из камеры, ни с кем это не согласовав. Это нарушение

протокола. Меня

будут ждать неприятности за такой проступок. Совершил я его, потому что

преисполнился к

вам сочувствия. Не заставляйте меня думать, что я ошибся.

— Правда в том, что меня зовут Иванова София Петровна, я родилась, выросла и

жила на

Земле, и никогда не замечала ничего странного в своей жизни: никогда, ничего, ни

разу.

Сейчас я смотрю на вас и все еще верю, что нахожусь в коме и вижу красочный

бред. Знаете,

что мне нужно? — продолжила, приободренная тем, что мужчина внимательно меня

слушает. — Поесть, отдохнуть и подготовиться к встрече с типами вроде Дитрича, чтобы себя

защитить. Вы мне, кстати, обещали приятный допрос и ужин.

— А вы наглая.

— Ни в коем случае! Все просто: я помогаю вам, честно отвечая на вопросы. Так и

вы

помогите мне хотя бы в малом. Тогда мы придем к успеху.

— Кем вы были в вашем мире? — полюбопытствовал Страж.

— Состояла на госслужбе. Поверьте, этот тот еще ад. В свои тридцать я себя

ощущала на

шестьдесят.

— Радуйтесь — теперь у вас тело на одиннадцать лет моложе.

— Да, — согласилась я и потрогала «свои» рыжие густые волосы, в темноте

кажущиеся темно-

красными. — Тело превосходное. Но мне мое нравилось больше.

— Ваше настоящее тело еще лучше? Такое возможно?

— О, нет! — я рассмеялась. — Я была высокая, плотная, плоскогрудая — невзрачная

кобылка.

Зато крепкая — спасибо спорту. На меня бы такие, как вы, как король, никогда бы

не обратили

внимание. И замечательно, потому что эффектные красавцы хороши для того, чтобы

ими

любоваться, а не для нормальной жизни.

Уэнделл приподнял брови:

— Вот как, тэгуи? По-вашему, я годен лишь на то, чтобы мной любоваться?

— Нет, конечно, — я сложила руки на груди и оценивающе пробежалась взглядом по

ладной

фигуре Стража. — По вам сразу видно, что вы элитарный, что у вас есть ум, гибкость и

принципы.

— Польщен. А что вы скажете о себе?

— Раньше, когда я жила в своем теле, то считала, что мой несомненный ум и

потрясающий

характер компенсируют заурядную внешность. А сейчас, в этом теле — я само

совершенство!

Страж рассмеялся и посмотрел на меня по-новому:

— Охотно верю, что вы совершенство.

Он, может, и пошутил, но мне стало приятно.

Уэнделл не солгал насчет ужина и приятного допроса. Нам в архив — а темное

помещение

оказалось архивом — принесли поднос, заставленный многочисленными плошками и

блюдцами. У меня глаза разбежались от разнообразия — нам принесли мясо, бульон, овощи,

рыбный пирог, какие-то соусы, пышный хлеб… Я быстро насытилась, а вместе с

сытостью

пришла и усталость.

В архив постучались снова. Страж сам подошел к дверям (чтобы служанка или слуга

не

увидели, что в архиве он прячет «королеву») и забрал еще один поднос, на этот

раз с