быть с флиртом поосторожнее, потому что неизвестно, куда он может завести.

Уэнделл сказал, что должен вернуть меня обратно, в камеру, но перед этим

предложил

переодеться наверху. Мы покинули архив — при этом я накинула капюшон халата на

голову,

чтобы меня не опознали — и поднялись в одну из гостевых комнат. Она была чисто

прибрана…

когда-то давно. Архив был не в пример чище.

Страж виновато развел руками:

— Прошу прощения, тэгуи. Слуги не знали, когда я вернусь, поэтому большинство

комнат

дышат пылью.

— Ничего страшного, — отозвалась я, осматриваясь. В ответ на мое желание

оглядеться

возникли откуда-то огоньки даймонов, разгорелись и начали давать тепло. Пока я

со смесью

восхищения и опасения смотрела на даймонов, Уэнделл провел инспекцию шкафчиков и

комодов, нашел полотенце, женские панталоны и сорочку.

— Вы гостья в нашем мире и моем доме, и мне жаль, что пока я могу предложить

вам самую

малость — освежиться в ванной и переодеться.

Я повернулась к мужчине. Мне до сих пор не верилось, что он настоящий. Разве

такие

бывают? Или здесь, в Аксаре, галантные добрые красавцы с хорошим чувством юмора, которые с сочувствием относятся к подозреваемым, не редкость? Тогда, пожалуй, я

согласна

променять Землю на Аксар.

— Как мне с вами повезло, эгуи Уэнделл, — сказала я совершенно искренне. — Вы

просто

чудо.

— А мне повезло с вами. Вы лучшая из пленниц, с которыми я имел дело.

— Я, правда, вам очень благодарна. Вы могли обойтись со мной по-другому, в

десять раз хуже,

ведь я в вашем мире никто.

— Тэгуи, мне не в чем вас подозревать. Вы — жертва ситуации. Так почему я должен

быть к

вам жесток?

— А если я вас обманываю? Если я подослана королевой? Вариантов может быть

много.

— Даже если вы подосланы королевой и имеете какие-то планы на Аксар, вы всегда

будете под

присмотром и никак не сможете навредить королю и государству. Это я вам

гарантирую. Так

что, тэгуи, я надеюсь, мы с вами союзники, и никакого обмана между нами нет и не

будет.

— Не будет. Кля…

— Т-с-с! — Уэнделл перебил меня. — Не клянитесь. В нашем мире клятвы слишком

опасны.

Они легко могут обернуться проклятьем.

— Верю. А теперь ведите меня в ванную комнату!

Сполоснув огромную ванну, Уэнделл налил в нее холодной воды, открыв несколько

кранов. В

воду нырнули огоньки даймонов и в два счета ее нагрели. Предложив мне пушистую

губку и

кругляшок душистого мыла, Страж вышел за дверь, предупредив, что останется в

соседней

комнате. Дверь он не закрыл, а лишь прикрыл, так что нас почти ничего и не

разделяло.

Я скинула халат, но сразу в воду лезть не стала. Мне хотелось внимательнее

рассмотреть свое

новое девятнадцатилетнее тело.

Рост скромный — не больше метра шестидесяти. Кожа настолько белая, что кажется

светящейся, и такая нежная, что прикасаться к ней одно удовольствие. Плечи

узкие, талия

тонюсенькая, живот плоский, даже впалый. Ноги стройные и легкие. Руки изящные.

Грудь

круглая и маленькая. Лицо интересное, запоминающееся, с не самыми правильными

чертами,

глаза янтарные, с золотистыми искорками в глубине. Но самое лучшее в теле Софии

Ласкер —

волосы! Настоящее рыжее богатство. Из-за одних только волос она красавица.

Я отвернулась от зеркала с досадой. Да, тело красивое, но оно не мое. А мне

хотелось бы

предстать перед Уэнделлом настоящей и увидеть в его глазах восхищение. Только

вот

настоящая Соня Иванова под метр восемьдесят ростом, без груди, без талии, с

заурядным

безлико-славянским лицом вряд ли бы прельстила красавчика-Стража. Нет, я не

считаю себя

дурнушкой и никогда не считала. Просто я знаю, что не создана блистать и

пленять.

Понежившись немного, я намылила губку и прошлась ей по телу, затем ополоснулась.

Надев

панталоны и сорочку, я накинула сверху халат Уэнделла и вышла.

— Вы быстро управились, — с улыбкой заметил Уэнделл. — Поглядите, я выбрал для

вас кое-

что. Должно подойти по размеру.

Я в замешательстве посмотрела на постель. На ней лежали чулки, корсет, платье и

домашние

туфли.

— Корсет! — ужаснулась я.

Уэнделл скептически приподнял брови:

— Тэгуи, вы казни так не испугались, как этого невинного предмета одежды.

Почему?

— Да потому что корсеты — адское орудие пытки!

— Позвольте вас переубедить.

Мужчина подхватил корсет и направился ко мне.

То, как Уэнделл снимал с меня халат, то, как примеривал корсет, то, как его

пальцы иногда