Задрав нос, я отвернулась. Жабка последовала примеру вышесидящих и резко дернула голову в сторону, чуть не перекинув меня на чужую дорожку.

Желтый снова фыркнул, но сейчас это было заслуженно, и мне пришлось сдержаться. Было такое неписаное болотное правило: взялся надуваться — делай это с достоинством. С последним не получилось — сам виноват.

Нас прервали силы притяжения. Отпущенный судьей платок спланировал на землю, и с десяток жаб вырвались на трассу, дорвавшись до заветного соревнования. Седокам оставалось только сдаться на милость своих разом ставших неуправляемыми созданий.

Из-за пыли обзора практически не было. Мысленно простонав, я вцепилась покрепче в поводья, пригнулась к седлу и понадеялась, что моя Жабка проявит милосердие и скорее выиграет эту гонку. Тогда мы сможем быстренько пробраться на трибуны и смыться домой, пока нас не затоптали противники и фанаты. Обожателей я боялась больше всего. Причем преимущественно своих.

Узнав, что в этом году надрать уши пришлому принцу вызвалась бедная и маленькая я, народ возлюбил героиню и всячески пытался поддержать ее, то бишь меня, во всех благих начинаниях. Из-за их попыток я успела три раза упасть с Жабки на ровном месте, стать заикой и обзавестись нервным тиком. Если бы не Трейс, который от нечего делать и высочайшего приказа бабули сопровождал меня теперь везде, я бы, наверное, до гонок не дожила: скончалась от шока.

Над головой разносились какие-то звуки, но собрать их в слова не выходило. Пытаясь проявить врожденное любопытство, я изредка отрывалась от разглядывания пупырышек и поднимала голову, получала мухой в очки, успокаивалась и изгоняла из головы глупые мысли.

Желто-коричневая форма выплыла впереди. Жабка взбрыкнула и прибавила скорость: проигрывать иностранной курице гриль она не собиралась. Тридцать секунд, отделявшие нас от первой ленточки, втиснулись в двенадцать. Жабка успела первой, обогнав дриадского выкормыша на полкорпуса. Я сползла на песок и постаралась не очень громко орать от радости: мир вокруг кружился, но ноги стояли на твердой земле.

Жабка довольно боднула меня в живот и замерла, ожидая похвалы за великолепную работу. Ну как тут отказать? Погладила и даже обняла это пыльно-слюнявое создание. Хорошо хоть, земноводное и само себя ощущало не очень. И целоваться не полезло.

Вокруг со стонами и возгласами предавались тому же занятию окружающие седоки. Только желто-коричневый недовольно сидел в отдалении и оттирал грязь с лица салфетками. Ему бы форму сменить, а то старайся или нет, все равно запомнят грязнулей.

Я потянулась, разминая мышцы, и посчитала окружающих. Выходило, что ждем мы еще кого-то одного, а там гонка продолжится, и мы минуем еще одну четверть трассы. Всю же ее нам предстояло пройти на последнем, финальном этапе.

Солнце нещадно пекло, но даже оно не способно было разогнать наведенный туман. Чтобы ни зрители, ни участники не знали особенностей следующей стадии гонок, их скрывали до момента старта. Но вот упадет платочек судьи, и будет нам счастье: болото, или песок, или и вовсе лес, — пока никто не мог сказать точно.

— Нам бы что подошло? — спросила я у своей красавицы. На горизонте показался последний участник следующего этапа забега.

— Ква! — многозначительно выдала Жабка и посмотрела мне прямо в глаза в поисках поддержки.

— Ага! — подбодрила ее я, не представляя, что выбрало земноводное. Но для поддержания боевого духа сойдет и так.

Краем глаза засекла поднимающегося на вышку судью и поспешила забраться на Жабку. Та даже и не заметила, охотясь на мух, которых как будто специально запустили на площадку для отдыха, чтобы земноводные могли перекусить. И, как часто водится, о ком-то забыли. Говоря откровенно, о хозяевах зеленых и в пупырышках.

Отмахиваясь от особенно приставучей мухи, которая не соответствовала гастрономическим предпочтениям Жабки, я слушала объявление результатов первого забега. Нас осталось двенадцать, то есть я и еще одиннадцать бедолаг, призванных изображать новомодные жабьи шарфики в следующем заезде, который должен был начаться с минуты на мин…

Жабка сорвалась на бег, не заботясь о хрупкой душевной организации хозяйки и тем более ее мыслях. Все, чего желало в данный момент земноводное, находилось в двух кругах от нее и сопровождалось особой попоной и годичным комплектом привилегированного питания. И пусть последнее у нее и так было самое что ни на есть привилегированное и известное, но вот заслужить попонку и внесение себя в анналы гонок Жабка хотела истово и неуклонно.

А вокруг порхали ящерки и хлюпала тина, болотный участок проходил на ура. Получив в лицо шмат грязи, я перестала интересоваться трассой, только шепнула Жабке «отомсти им» и попыталась оттереть лицо в полевых условиях. Отвратный запах жижи подсказывал, что целебных свойств у нее пруд пруди и наличие ее на трассе — подарок от администрации. Увы, мой возраст не позволял оценить всех омолаживающих свойств этого бесценного вещества.