С трудом протиснувшись в щель (дверь в администрацию открывалась тяжело), я переступила порог. Кабинет ответственного за нашу практику Вита показала еще вчера, и я брела на третий этаж, высматривая второй левый поворот.

Господин Имель, наш непосредственный начальник, имел выдающиеся раскидистые древесные рога, которыми гордился и всячески украшал. Сегодня он повесил на них зеленые, серебряные, желтые ленточки в цвет государственного флага, которые пугались при каждом наклоне маленькой хозяйской головы, образуя целый лабиринт. Расу господина Имеля мне так и не удалось определить, но интуиция подсказывала, что древесные козл… дриады отметились в его родословной.

Больше всего господин Имель любил растения и… растения. Что-то другое он мог месяцами не замечать, но в оранжерее появлялся ежедневно, инспектируя работу бедных знахарей. Обо всем этом и кое-чем еще мне поведала вчера Вита, успевшая перекинуться парой слов с адептами тяпки и прочих рыхлилок.

Обернувшись на звук, господин Имель тяжело вздохнул, скрипнул суставами и предложил мне сесть. Ему требовалось подумать, куда определить юную болотницу сегодня. Солнце плохо проникало в кабинет бедного Имеля, и, чтобы добиться его внимания, тому приходилось высовываться в окно. Только после пяти минут солнечной ванны он мог трезво мыслить и распределять обязанности.

— Дана Вересная, — проговорил он вслух мое имя, размышляя. — И куда бы вас отправить?

Я смутилась: таких предложений мне не делали. Но чем леший не друг болотнику, вдруг прокатит?

— Присматривать за Сердцем Болота, — выпалила я и зажмурилась. Да, самонадеянно, но… он же сам спросил.

— К Сердцу? — замялся господин Имель. Пошлепал губами, почесал потолок рогами и вновь высунулся в окно.

Я ждала.

— А впрочем, — медленно, все же фотосинтез еще слабо протекал в организме господина Имеля, делая его похожим на человека, проговорил мой начальник, — идите. Помощь лишней не будет.

Обрадованная таким исходом и преисполненная гордости от собственного назначения, я вылетела из администрации, даже не заметив тяжелой двери. Окрыленная важностью порученной мне миссии, выбежала на середину парка и замерла. Осознание пришло внезапно, как отрубается Интернет. Где находится Сердце Болота, я не представляла.

Уже готовая идти сдаваться на милость начальства, я сделала первый шаг и радостно захлопала в ладоши. Ко мне быстро шла Дженджин, и я ни секунды не сомневалась, что уж она точно знает дорогу.

— Данька? — Девушка удивленно замерла, огляделась вокруг, но не нашла никого другого, кому могла бы предназначаться моя радость. — Что-то случилось?

— А ты к Сердцу? — осторожно спросила я, поумерив радость. Сейчас еще окажется, что принцесса по другому поводу пришла, и будет у меня весь день страшный Бармалей в начальниках.

— Да, — Дженджин кивнула. Мгновение она недоумевала, но быстро все поняла: — Тебя отдали нам в помощь? — предположила она и подмигнула.

— Именно, — серьезно ответствовала я и добавила: — По приказанию начальства адепт-практикант Дана Вересная прибыла!

— Вольно, адепт, — рассмеялась принцесса. — Идем уже, помощница.

Почему-то я не была против и поспешила вслед за принцессой и ее свитой, часть которой бросала на меня любопытствующие взгляды, а другая (женская) была недовольна первым обстоятельством.

«Не подружимся», — поняла я и незаметно перекочевала в хвост процессии. Так я получила возможность наблюдать за всеми, и никто, не роняя достоинства, не мог таращиться на меня.

Мы миновали экзотариум, который здесь населяли животные северных стран, обошли кошачью гору и уперлись носом в вулкан. Кто мог бы здесь жить, я не представляла, а потому вчера посчитала простой декорацией.

Принцесса целеустремленно двигалась к подножию искусственной горы. У одной из расщелин она остановилась и приложила руку к склону. Я воодушевленно уставилась на гору, но никаких катаклизмов не происходило.

— Настоящая магия не терпит лишней мишуры, — насмешливо прокомментировал мой разочарованный вздох один из сопровождающих принцессы. Он был высок и чересчур бел. Платиновые волосы падали аж до пояса, белая как снег кожа заставляла ежиться, как от сильного мороза, а колючие ледяные глаза сосульками метили прямо в сердце. Я очарованно заулыбалась.

— Данька! — одернула меня Дженджин, внезапно появляясь за спиной ледяного принца. — Олисен, я бы попросила вас убавить обаяние. Если моя кузина случайно сойдет с ума, это не улучшит отношений между нашими семьями.

— Я учту, — пообещал мужчина и наклонился, чтобы поцеловать мне ручку. Его губы уже почти коснулись холодной кожи, когда Олисен остановился, внимательно посмотрел на меня и, хмыкнув, отстранился. — Очарован, миледи, — как бы извиняясь, проговорил он и отвернулся.

Я негодующе покусала губу. К сожалению, себе.