— Омолодился! — выдал Трейс и укоризненно покачал головой. — У человека горе было, а ты! Сглазил его кто-то. Хорошо так сглазил, качественно. С каждым днем бедняга старел на год. Даже сила колдовская ничего поделать не могла. Иссякала вместе с жизнью. Он почему проект «Переселенец» продвигал? Думал, получится от них силушки черпнуть, но не вышло. Весь семестр он страдал, а потом кто-то из магистров дриадских похвастался, что Сердце ему сотню лет вернуло.

— И Бродседу вернуло?

— Бродсед человек, — внес важное дополнение Трейс. — К работе с Сердцем не приспособлен, предохранителя не имел, так что…

— Но ты же сказал, что он омолодился!

— Омолодился! — подтвердил болотник. — Лет через десять сможет вновь поступить в КАКу, читать научится, подрастет, опять же, перестанет все в рот тянуть…

— Так он теперь совсем маленький? — недоверчиво переспросила я. Представить седого магистра, который в одночасье стал младенцем… Даже моя фантазия отказывалась такое воображать.

— Два-три годика. Можешь Альтара спросить, он его забирал. После подписания договора, конечно. Мы Кирстену магистра, они нам компенсацию.

— А проклятие сняли?

— Само собой. Сердце все чары вокруг магистра распылило. Такое уж оно, — криво усмехнулся болотник. Судя по мимике, он не одобрял помощи пришлым ворам. Даже с академическим образованием.

— Гордись родным болотом!

— Горжусь, — вздохнул парень. — Только понимаешь, мы вечно крайние. И никто же не поверит, что магистр сам себя превратил. Опять нас обвинять будут. Обидно, — пожаловался Трейс.

— Один человек точно обвинять будет, — согласилась я. — Проклинатель ректоров. Вот ты представь, какую ему пакость болотники устроили? — Трейс разулыбался, весь как-то посветлел, приободрился, плечи расправил. — Вот то-то же.

В дверь вежливо постучали. Мы с болотником разом замолкли, как будто имели что скрывать, переглянулись, и Трейс тоненьким голоском спросил:

— Кто там?

— Гиппопотам. — Вита не была настроена на продолжительные речи и вошла тут же, удостоверившись, что именно эту комнату облюбовали ее друзья. — Данька, тебя Вания зовет. Она домой уходит и хочет тебя забрать отдыхать.

— А, хорошо, — скомканно ответила я, поднялась со своего места и задумалась. — А куда идти?

— Я провожу, — отмахнулась от долгих объяснений кикимора и грозно сверкнула глазами на Трейса: — Бездельник! Бабушка его везде ищет, а он здесь сплетничает. И не стыдно?!

Вопрос был сугубо риторический и ответа не требовал. И так было ясно, что Трейсу нисколечко не стыдно сбегать из дома на подвиги, лишь бы от каши отделаться, которой его, по словам Виты, кормили для восстановления сил и скорейшего выздоровления.

— Проходимец! — фыркнула Вита, когда мы удалились на достаточное расстояние от комнаты с одиноким Трейсом, коему было заявлено, что тот имеет пять минут, чтобы вернуться домой, иначе бабушка сама займется его поисками.

— И тебе совсем его не жалко? — поинтересовалась я. Еще с детства я помнила, что хуже каши может быть только холодная каша, а вот хуже холодной каши может быть только много холодной каши… И цепь эту можно вести вечно, разве что найдется в семье кто-то, кто перестанет варить кашу или, наконец, научится ее готовить.

— Нет, миледи варит чудесную кашу. Все соседи за честь почитают возможность прийти отведать ее творение.

— И часто удается?

— Увы, собственную семью она любит больше соседей.

— А собственная семья ест кашу каждый день?

— Возможно. Миледи любит готовить.

— Вит, — я заглянула в ее глаза, — а ты представь: каждый день одно и то же есть. Даже вкусное опротивеет. А если он боится бабушку расстроить, то и не скажет ей об этом.

— Глупец, — пожала плечами Вита. — Я бы сказала.

— И бабушка бы расстроилась. А ты бы хотела свою бабушку расстроить?

— Я еще жить хочу, — призналась Вита. — Ты права. Прости. Но лучше бы ему все же поговорить с мадам.

— О чем? — Этот строгий холодный выговор будет сниться мне в кошмарах, поняла я, едва услышав голос леди Сагры.

— О вкусной и здоровой пище, — мгновенно расплылась я в улыбке. — Вита поведала мне о вашей неповторимой каше, и, если возможно, я бы сочла за честь отведать пару ложек этой неземной пищи.

— Что?.. Конечно, когда мой внук поправится, я обязательно приглашу вас на ужин, — пообещала женщина и сверкнула стеклами толстых очков.

— О, это так чудесно, — восторженно захлопала я в ладоши и локтем случайно толкнула Виту в бок, чтобы подыграла. — А вы дадите нам пару уроков приготовления вашей каши?

— Уроков? — внимательный взгляд лучшей проклятийницы болота вернулся к нам.

— Да, уроков! — продолжал бить фонтан моей разговорчивости. — Трейс так хвалил ваш рецепт, что каждый раз, стоило мне приготовить кашу (а я старалась делать это каждый день, ведь каша — залог полноценной пищи!), вспоминал о вас.

— Вы готовили ему кашу?