Ишрагаль торжествовал. Мужчина, смеясь, уничтожил мою «змейку», приложив к ней руку, потом поднялся, отряхнулся и посмотрел на меня уничтожающим взглядом.

— Заставила же ты меня понервничать! — прошипел Ишрагаль сквозь зубы. — Как хорошо, что такие дуры вечно забывают о чем-то.

Кровь! О боги, я забыла окропить корону собственной кровью. Вот почему не сработало!. Дура, какая же я дура! У меня был всего один шанс, и я его упустила, поддавшись эмоциям. Из-за меня Лариса умерла. И погибнет еще много людей только потому, что я забыла то, что повторяла миллион раз. Я такая же самоуверенная, как и Ишрагаль, ничем не лучше этого безумца!

— Но ничего, я позабочусь о тебе. Избавлю этот прекрасный мир от таких, как ты.

Мужчина наклонился, обхватывая рукой мою шею. А мне было уже все равно. После осознания провала накатила полная апатия. Я лежала на полу сломанной куклой, не в состоянии пошевелиться. Все во мне умерло. Каждая клеточка тела отказывалась подчиняться и действовать. Лишь где-то в груди слабо билось сердце, отчитывая последние секунды моей жизни.

Я прикрыла глаза, готовясь попрощаться со второй жизнью, когда на площади что-то взорвалось. Взрывная волна пронеслась по Обители, на нас с Ишрагалем посыпалась каменная крошка. Светильники задрожали, колокола зазвенели. За пределами Обители шла битва, и я почему-то была уверена, что ко мне прорывается мой отступник. Тот, ради кого я обязана жить! Тот, кто спешит ко мне, кто любит меня и кому будет невероятно больно лишь от одной мысли о моей смерти. Кайрос… Мой огненный лорд.

— Ох, мне нужно поторопиться, — прошептал Ишрагаль, сжимая ладонь вокруг моей шеи.

Я распахнула глаза, затрепыхалась, отрывая от себя руку бога, упираясь в его грудь.

— Ишрагаль, отпусти её! — потребовал знакомый женский голос.

Я скосила глаза — рядом со своей статуей стояла Вирсавия. Ни один мускул не дернулся на ее лице, когда взбешенный бог повернулся к ней, рыча сквозь зубы, словно дикое животное.

— Дорогая жена.

О, боги! Вирсавия — жена Ишрагаля?! Но почему об этом нигде не сказано? Зачем богине воскрешать врага собственного мужа?

— Ишрагаль, отпусти девочку, — вновь повторила богиня. — Она здесь не причем.

— А кто причем? — сощурился мужчина, не ослабляя хватку. — Ты, моя прелестная жена, инициатор всего этого?

— Я, — спокойно подтвердила женщина, небрежно смахивая волосы с плеча.

— Как ты могла предать меня?! — прорычал Ишрагаль, отпуская меня и подлетая к супруге. — Ради чего?!

— Ради мести.

— Месть? — рассмеялся бог — Слишком громко для тебя. Или ты забыла, какое активное участие принимала в его заточении?

Мужчина сжал шею Вирсавии точно так же, как совсем недавно сжимал мою. И хоть богиня и пыталась казаться спокойной, на секунду в ее глазах все же появился страх. Она боялась собственного мужа. Я не в силах как-то помочь ей. Жаль, что мне не удалось воскресить Проклятого бога, и Триединая пострадает из-за моей глупости.

— Ты обманул меня. Рассказал лживую сказку, которой я поверила!

— Которой ты захотела поверить! — прорычал бог, прижимая жену к себе. — Ты не искала Ромирану оправданий, ты сразу же вынесла приговор. Знаешь, почему? Знаешь?!

Богиня пыталась отодвинуться от взбешенного супруга, ладонями упираясь ему в грудь. Но легче сдвинуть скалу с места. Он еще сильнее прижал женщину к себе, и Вирсавии приходилось задирать голову, чтобы смотреть мужу в глаза. А если та и не хотела этого делать, жесткая хватка пальцев, сжимавших ее подбородок, не могла позволить ей отвернуться.

— Я знаю, — выдохнул Ишрагаль в женские губы. — Ты горела от ревности. Тебя — богиню — бросили ради какой-то смертной девки! Худшее оскорбление для такой высокомерной дряни, как ты. И ты поспешила навечно запечатать предателя, — усмехнулся бог. — О, милая, как красива ты была в своем гневе. Настоящая богиня войны! Моя прекрасная супруга.

— Ты знал, что я не прощу ему этого. Знал, что богам не позволено якшаться со своими созданиями. И ты подставил его! Ты всегда ненавидел Рома. Еще с Академии ты завидовал ему!

Я с удивлением вслушивалась в слова богини. Академия? Боги тоже где-то учатся? Получается, их много? Где-то есть целый мир богов, а мы и не знаем об этом?!

— Жалкий выскочка! — прошипел Ишрагаль. — Ему всегда нужно было быть чуть лучше меня, чуть нужнее. Ром не мог спокойно наслаждаться жизнью, всегда и везде был главным, первым. Первый в Академии, лидер нашей тройки. Даже этим жалким созданием он дал то, что они почитают больше жизни и наших даров! Где это видано, чтобы мелкие тараканы пытались встать в один ряд с богами?!

— Он считал тебя другом! — выкрикнула богиня, теряя самообладание.