— Как, по-твоему, в тебе смешалось две магии? — изогнув тонкую белесую бровь, уточнила богиня. — Магия отступницы огня — это сила, которую ты получила вместе с телом и частичкой души Виолетты Ди Крейн. Она умерла от рук собственной мачехи — сгорела, и в тот же момент инициировалась — стала чистым магом. Ты в это время умерла в своем мире, упав с лестницы. Я взяла две души, отделила их часть и поменяла вас местами. Хотя, признаться честно, изначально я планировала отпустить ее на перерождение, — чуть обиженно заявила богиня, «надув» губы. — Увы, сила Вселенной не позволила мне этого сделать. Это — магия Жизни и Смерти, она не позволяет подселить чужую душу в занятое другой душой тело. Тогда-то я и выбрала эту бедную девочку. Это было отличным решением всех проблем и прекрасным выходом из ситуации! Мне нужна была душа иного мира, а вам — второй шанс. Всё вышло просто прекрасно, не так ли? — закончила со счастливой улыбкой женщина, выводя руну на животе Триединого.

Казалось, я задыхаюсь, судорожно глотала воздух, сердце сжалось, а от лица отлила кровь. Получается, что внутри моего тела и сейчас живет маленькая аристократка — Виолетта Ди Крейн? А моя сила — вовсе не сила отступников, как я всегда думала, а сила ведьм?

— А мой альшаин? — вспомнила я о Ларисе, испугавшись, что арка вовсе не моя часть души. Что если она принадлежит не мне? Что если она должна была следовать за настоящей Виолеттой? — Я увидела Ларису следующим утром после того, как оказалась в этом мире.

— Виолетта не успела обзавестись альшаином., - покачала головой богиня, вырисовывала лбу Ишрагаля незнакомые знаки. — Я знаю, что в твоем мире у нее есть кот. Черный, как и Лариса. Возможно, это тот самый кусочек души, который она перенесла с собой вместо силы, которая не успела стать полноценным хранителем. Ты же получила арку на правах новорожденного чистого мага, когда полностью перестроила свою душу под новое тело и под этот мир. Лариса — часть тебя.

Мне сложно было поверить, что где-то там — в моем мире — живет восемнадцатилетняя девушка под моей личиной. А ведь прошел уже целый год! Как Виолетта смогла адаптироваться? Без знаний, без поддержки, с другим восприятием, совсем одна… Радовало одно — моей маме не пришлось хоронить молодую дочь.

— А ты не можешь перенести меня обратно? Вновь поменять нас местами? — неуверенно уточнила я.

Мне не хотелось бросать Кайроса и друзей, которыми успела обзавестись, не хотелось расставаться с магией, но я скучала по Земле, по привычному и, в первую очередь — по любимой маме.

— Не знаю, что ты задумала, но я не отпущу тебя!..

Я вздрогнула, услышав хриплый твердый голос лорда командующего огня. Я совсем забыла о Кае. О том, что он слышал мой разговор с Вирсавией. Обернулась, встречаясь с его холодным колючим взглядом. Оберман стоял, сложив руки на груди и широко расставив ноги, и хмуро взирал на меня из-под нахмуренных бровей.

— …Если думаешь, что сможешь вновь сбежать от меня, ты ошибаешься!

— Но, Кайрос, ты не понимаешь! — воскликнула я, мотнув головой.

— Я все понял, будь в этом уверена. И я не отпущу тебя в другой мир, откуда бы ты ни пришла. Не тогда, когда у нас даже не было шанса попробовать!

Я вздрогнула.

— Но Кай…

— Нет! — безапелляционно завил лорд. — Нет, Летта, даже не смей думать об этом. И будь уверена, как только этот проклятый беспорядок закончится, я спрошу тебя обо всем. И ты ответишь на каждый мой вопрос!

— Вы зря спорите, — прервала Кайроса Вирсавия, отходя от Ишрагаля, изрисованного моей кровью. — Лилия, я ведь говорила тебя, а ты плохо слушала! — пожурила меня богиня, обернувшись лишь на секунду и возвращаясь к осмотру Триединого. — Это тело теперь твоё, ты срослось с тем, что осталось от Виолетты. Я не могу поменять вас обратно, как бы сильно тебе этого ни хотелось. Конечно, ты всё еще не привязала себя к Игдариону полностью, но вы погибли для своих миров.

— Но это… несправедливо, — я не находила слов, чтобы описать свои эмоции.

— Так, всё! Я закончила, — удовлетворительно кивнула Вирсавия, поворачиваясь ко мне и сияя радостной улыбкой. — Становись на колени спиной ко мне.

Я окинула богиню злым взором.

— Что бы ты знала, — прошипела, становясь на колени, — я помогаю не тебе! Я больше не верю в сказки и обещания хорошей жизни. Я делаю это только затем, чтобы отомстить. После этого я не желаю видеть тебя!

— Да-да, — кивнула богиня, улыбаясь. — Поверь, ты больше меня не увидишь.

— Надеюсь на это!

— Вам лучше поторопиться, я долго не смогу удерживать щит! — прикрикнул Кайрос на Вирсавию.

Мужчина, приложив ладонь к мерцавшему желтыми вспышками барьеру, вливал в него силу. Вихри черной магии облепили огненный щит, окружив непроглядной, озлобленно гудевшей стеной. Сила сосредоточилась на одном месте и уверенно пробивалась внутрь и когда ей удавалось пробить даже микроскопическую брешь, бросалась на нас, словно сорвавшийся с цепи бешеный пёс. Богиня испуганно вскрикнула, да я и сама с ужасом смотрела на то, что творилось за пределами щита, пока мы вели беседы.

— Ничего не говори! Молчи, не перебивай меня и как бы больно тебе ни было, стисни зубы и не смей кричать! — приказала богиня, одной рукой дотрагиваясь до лба Ишрагаля, а вторую кладя мне на спину.