— Хорошо, давай действительно больше не будем об этом, — поспешила согласиться и сменить тему. Нежелание Недича обсуждать родственников я понимала и даже разделяла. — Май, а я весь день занималась историей и географией и только утвердилась во мнении: эти сведения для меня совсем новые, ничего подобного я никогда не читала. Больше того, я уверена, что все это должно выглядеть совсем иначе. Не помню как, но точно не так. И вот мне подумалось: а что, если этот мир мне не родной? Есть какие-нибудь другие миры?

— Мы с Гораном как раз и пришли сегодня к этому выводу. — Май улыбнулся уголками губ. — Теперь можно считать доказанным, что другие миры существуют, потому что иначе объяснить твои странности не получается. Но я не знаток этих теорий и подробнее объяснить не могу. — Он развел руками.

— Да и не надо, — легко отмахнулась я. — Честно говоря, меня прошлое мало беспокоит, мне куда интереснее настоящее и этот мир. Например, я все забываю спросить, мне не нужно перекрасить волосы?

— Зачем? — удивился Май.

— Чтобы никто не заподозрил во мне стертого человека. Я так понимаю, цветные пряди — это же проявление магии, да? У тебя их нет, голова целиком черная именно из-за перекоса в соответствующую магию. Значит, у тех, кто подобной проблемы не имеет, должны быть эти попугайские цветные перышки, да? Или нет?.. — Я вопросительно вскинула брови, потому что Недич слушал меня с достаточно ошарашенным видом.

— Интересно, а это со всеми стертыми так работает?..

— Что именно? Или ты полагаешь, что эти перья мне мерещатся?! — опешила я.

— Да как тебе сказать…

Оказалось, эти самые цветные пряди никто в нормальном состоянии не видит. То есть разглядеть их можно, но этому нужно долго учиться. Направление науки называлось «хроматология», и специалисты в ней представляли собой особую категорию врачей-диагностов, работающих в тесном сотрудничестве с психотерапевтами и психиатрами. Что неудивительно, учитывая особенности магии.

Для меня важно было другое: случайный прохожий на улице или любой другой человек, даже в долгой беседе, не мог заметить эту странность. А глаза, волосы и кожа были уже естественных цветов, хотя и необычных.

Май предположил, что эта особенность восприятия связана у меня с временным отсутствием собственной магии. То есть я сейчас настолько восприимчива, что вижу «спектральные метки», не напрягаясь и даже не сознавая, что именно вижу.

— А почему я в таком случае не вижу магию в других местах? Например, приборы в лаборатории, где я очнулась. Они же должны пестреть разноцветными пятнами! Ой, хотя пятна же были… — вспомнила я. — В самый первый момент они надо мной плавали в воздухе, а потом куда-то делись!

— Давай ты задашь этот вопрос Стевичу, — вздохнул Май. — Я, конечно, могу предположить, что это связано с отличиями магического фона живых существ и неживых предметов и что спектральные метки — больше свойство души, чем тела. Но это только логические предположения, а Горан ответит точно.

— А что, я в ближайшем будущем с ним увижусь?

— Ты не хочешь? — насторожился мужчина. — Не волнуйся, он тебя не обидит.

— Да я и не волнуюсь. Просто вроде бы говорили, что меня нельзя оставлять надолго с другими людьми, не скажется ли это на здоровье? А то я еще с визита портнихи об этом периодически задумываюсь.

— Не волнуйся, Горан предпримет все необходимые меры предосторожности, — заверил меня тезка. — К тому же несколько часов общения вполне допустимы, если это происходит не каждый день. Горан хотел провести какие-то тесты и что-то проверить, и я имел неосторожность от твоего имени согласиться. Все же ты — его эксперимент, я не был уверен, что имею право…

— Май, не извиняйся, все в порядке, — отмахнулась я. — Буду только рада компании, и мне тоже интересно, как я получилась. Ты мне лучше вот что скажи, у тебя есть какой-нибудь знакомый, которого не жалко?

— В каком смысле? — удивился Недич.

— Не жалко побрить налысо, — пояснила ему.

— Зачем?! — опешил он.

— Мне просто интересно, а как будут выглядеть эти спектральные метки на совершенно лысом человеке. Они ведь в волосах, даже если те достаточно короткие, и больше нигде. А у лысого как? Что, будут полоски на черепе? Или вообще ничего? Но ведь это нечестно! Май, ну хватит ржать, серьезный вопрос, между прочим!

Я попыталась изобразить обиду, даже в показном негодовании ткнула его кулаком в плечо, но серьезную мину не удержала и сама рассмеялась.

— Боги! Майя… — пробормотал Недич, когда сумел нормально говорить. — Я не успеваю за галопом твоих мыслей. Давно так не смеялся. Прости, не хотел тебя этим задеть.

— Брось, на что тут обижаться, мне даже нравится. Ты и так очень милый, а когда улыбаешься — ну просто слов нет! — заверила я, подперев ладонью щеку и глядя на тезку с умилением. — Так что с удовольствием буду смешить тебя и дальше, готовься.

Кажется, это заявление мужчину несколько смутило, но глаз он не отвел, продолжал смотреть с улыбкой и теплыми искорками в черных глазах. Хм. Или они у него все-таки не совсем черные, а темно-синие? Или тут просто освещение такое?