— Я никакой разницы не чувствую, но внешне — действительно заметно, — согласилась с ним. — Единственное, у меня тут открылась одна особенность, я не подумала сразу, что это важно…

По дороге я рассказала ему про «спектральные метки», которые вижу невооруженным глазом. Горана эта особенность очень заинтересовала, но не удивила — по его словам, подобный эффект достаточно часто наблюдался у стертых и проходил с восстановлением собственной энергетики. Он даже посетовал на это обстоятельство: было бы очень полезно сохранить такую способность и даже — мечты-мечты! — развить. Я согласилась, а потом мы пришли в уже знакомую лабораторию.

Или в какую-то другую, поручиться я не могла: комната вроде бы была та же, но столы передвинули, переставили приборы, пропала монструозная конструкция, стоявшая в момент моего пробуждения.

— Садись вон туда.

Горан махнул рукой на стол, укрытый белой простыней, а сам подошел к низкому неприметному шкафу в углу и принялся вытаскивать из него какие-то пугающего вида инструменты. Но я решила не паниковать раньше времени: пока Стевич никакого повода для подозрений в кровожадности не давал. Если бы он изначально хотел сделать со мной что-то плохое, то не стал бы отправлять к Маю, спрятал бы где-нибудь здесь, в укромном месте. Никогда не поверю, что в таком огромном здании нет ни подвала, ни чердака.

Вернулся ко мне Горан с овальной жестяной посудиной, от которой резко пахло спиртом. Там лежали шприц, несколько иголок и ватных тампонов, а еще жгут неприятного коричневого цвета.

— Возьму у тебя кровь, — предупредил мужчина и поставил посудину на стол рядом со мной. — В обморок падать не будешь?

— Вроде не должна, — оптимистично предположила я. — Это же не крыса. Крыс я, оказывается, боюсь до истерики, — пояснила в ответ на озадаченный взгляд профессора.

— Очень… по-женски, — с иронией ответил тот. — Деяна тоже чуть не под потолок каждый раз взмывает при виде мыши.

— Горан, а сколько тебе лет? — полюбопытствовала я.

— Сорок четыре. У меня ранняя седина и ранняя профессорская степень. Подозреваю, одно неотделимо от другого, — отозвался Стевич со смешком.

— А Маю?

— Маю… тридцать один или тридцать два, я точно не помню, — пожал плечами Стевич и посетовал: — Честно говоря, вообще с трудом запоминаю дни рождения и даты.

— И Май выглядит старше, — задумчиво заметила я. Как будто между прочим, но аккуратно подводя разговор к нужной теме.

— Да уж, — поморщился Горан. — Работай кулаком. Сжимаешь, напрягаешь, разжимаешь. Вены-то, боги! Как у куренка, — проворчал он. — А что до Мая… Очень его эта история подкосила. Я, кстати, хотел сказать тебе за него большое спасибо.

— Мне? — опешила я.

— Я предполагал, что твое общество скажется на нем благотворно, и не только с магической точки зрения, но даже не думал, что результат окажется столь быстрым и заметным.

— Какой результат-то? Ну, про магию я догадалась, что он весь черный — это ненормально. Но ведь изменения нельзя так с ходу заметить, тогда в чем дело?

— Да просто он снова стал похож на человека, а не на статую Капитана, — вздохнул Стевич.

— Ну да, немного оттаял, — согласилась я и добавила с гордостью: — Даже мне выкать перестал!

— Выкать? — Горан, который наконец-то нашел вену и попал в нее иголкой, покосился на меня насмешливо. — Майя, он шутит, улыбается и смеется. Впервые с момента аварии.

— А вы ему анекдоты рассказывать не пробовали? — ехидно поинтересовалась я. — Нет, ну я, конечно, часто творю какую-нибудь ерунду, от которой ему смешно, но шутки получаются той еще изысканности. Что у вас, комедий в театре нет?

— Все есть. Но я говорю о том, что вижу. — Мужчина снова пожал плечами. — Май хороший парень, было больно смотреть, как он себя гробит. Ему бы к врачу обратиться, но не силком же тащить! Взрослый человек, отвечающий за свои поступки. С точки зрения закона. Все, согни локоть и немного подержи. Сейчас будем твою энергетику измерять.

— Слушай, раз уж мы с тобой так замечательно сплетничаем, открой мне страшную тайну: как так получилось, что настолько замечательный мужчина, как Май, до сих пор не женился?

— Почему? Женился, — хмыкнул Горан, пожав плечами. — Нехорошо, конечно, за глаза обсуждать человека, но тут случай особый. Будем считать, у нас медицинский консилиум. Ты только ему не рассказывай, что я тебе все растрепал подчистую, обидится еще. Он в таких вещах ужасно трепетный.

— То есть как — женился?! — наконец справилась я с удивлением. — Или она… тоже погибла? — предположила с замиранием сердца.