На этот раз уже мне стало неловко под его теплым, немного насмешливым взглядом. Но меня спасло появление все того же шустрого мальчишки с большим подносом. Недич разлил вино, некоторое время мы молчали, отдавая должное действительно прекрасно приготовленной рыбе и потрясающе вкусному салату с креветками.

— А ничего, что ты за рулем? — полюбопытствовала я, одновременно с тезкой пригубив напиток.

— В каком смысле? — озадачился Май и тут же с улыбкой продолжил, сообразив: — Не думаю, что от бокала молодого вина я утрачу контроль над авто.

— Наверное, — согласилась рассеянно. — Но у меня есть смутное ощущение, что это нарушение закона. Похоже, очередной привет из прошлого.

— Честно говоря, некоторым действительно не помешал бы законодательный запрет, — заметил Недич. — Когда собственного разума не хватает, иногда помогает угроза наказания.

Поздний завтрак мы закончили в благодушном настроении под неторопливые рассуждения о тонкостях вождения и местного законодательства. Оказалось, в этом вопросе многие вещи мне понятны и знакомы, они повторяют те, которые хранила моя дырявая память. То есть я чувствовала, что местных правил гораздо меньше, многого вспомнить не могла, но то, что имелось, вполне соответствовало моим представлениям о правильном и хорошем.

Провожать нас снова вышел Сава, который в этот раз обошелся без сомнительных комплиментов и восторгов, ограничившись типичными пожеланиями радушного хозяина: заходить еще, и почаще, советовать знакомым и не поминать дурным словом, если что не так.

Пошли мы не к машине, а к каменной лестнице, спускавшейся к морю чуть в стороне от ресторанчика, среди густой «ничейной» зелени. За скалы здесь цеплялся густой колючий кустарник вперемежку с корявыми невысокими сосенками, а у их подножия стелилось еще что-то хвойное, оплетенное буйными живучими вьюнками с круглыми листьями и мелкими синими граммофонами цветов.

Любуясь, спускались без спешки. Неторопливости способствовала и крутизна ступеней, местами здорово изгрызенных ветром и водой. Впрочем, ботинки у меня были удобные, да и Май держал под руку, так что упасть я всерьез не боялась и потому со спокойной совестью наслаждалась видами и прогулкой.

Пляж оказался полосатым: зыбкая и переменчивая полоса прибоя, полоса тяжелого и густого от влаги песка, полоса зеленовато-бурых водорослей, выброшенных волнами, полоса мелкого ракушечника и, наконец, слоисто-полосатые береговые скалы.

Сейчас море было спокойным, а во время сильного волнения вода, наверное, захлестывала берег полностью, и по растительности на скалах легко можно было определить безопасную зону. Ниже нее выживали только пучки желто-зеленой и на вид ужасно колючей травы, а еще ниже, прямо на мелком ракушечнике, торчали неожиданно крупные для такого неудачного места цветы — белые лилии на тонких ножках сантиметров тридцати высотой.

Хотелось бы посмотреть на это в плохую погоду. Зрелище, должно быть, завораживающее…

Шагать по ракушечнику в ботинках оказалось удобно, и я в очередной раз похвалила себя за выбор обуви. Хотя Май все равно бдительно следил за каждым шагом и явно готовился в любой момент меня подхватить. И хоть я понимала, что это очередная дань воспитанию, все равно было немного обидно. Особенно в первое время, пока Недич косился на меня очень напряженно. Я не горная антилопа, но все же не настолько кривонога!

Потом тезка все же расслабился и перестал дергаться от каждого моего резкого движения: поверил, что падать и ломать себе конечности я не собираюсь. То ли он прежде общался с крайне неустойчивыми девушками, то ли эти девушки сознательно демонстрировали чрезмерную падучесть, то ли Май впервые потащил девушку гулять на дикий пляж и не сразу приноровился. Я склонялась к последнему варианту.

Солнце изрядно припекало, и я со все возрастающим интересом косилась на близкую воду. Но потом с какого-то камня «пощупала» прибой и признала правоту Недича, уверявшего, что купаться не захочется: море было не ледяным, но все же очень холодным. Не настолько тут жарко…

Май по дороге развлекал меня рассказами о местности, здешними легендами и народными сказками о встрече рыбаков со всевозможными морскими духами.

Упомянул и морских дев, любимых персонажей местного фольклора. Сотканные из пены красавицы морочили головы морякам и заманивали их в пучину. Но не всегда, была у их жертв лазейка: если поймать такую деву, удержать и не поддаться мороку, умудрившись в это время еще и не утонуть, она соглашалась быть моряку послушной и верной женой. Тот, кому удавалось заполучить себе подобную невесту, больше не знал неудач в море — сети всегда были наполнены рыбой, штормы обходили стороной, лодка не давала течи, да и во всех остальных отношениях дом с появлением волшебной жены становился полной чашей.

По-моему, достаточно вредная сказка, которая только поощряла наивных любителей халявы сигать за борт. С другой стороны, может, оно и к лучшему? Естественный отсев наивных дурачков…

— Май, а можно все-таки задать личный вопрос? — через некоторое время не утерпела я. — Понимаю, не мое дело, но…