Хм. Версия хорошая, но мне-то надо со Стевичем с глазу на глаз поговорить, без свидетелей! Ладно, одна надежда, что он после лекции соберется обратно в лабораторный корпус, глядишь, получится ускользнуть из-под опеки Добрицы. Нет, она хорошая девушка, хоть и болтушка, сердобольная и заботливая. Но… вот именно сейчас это ужасно некстати.

— Майя? — с удивлением окликнул меня профессор, последним покидая аудиторию. — Случилось что-то?

— Мне кажется, мое самочувствие ухудшилось. Ты же говорил, если вдруг голова опять заболит или закружится, сразу обращаться. Ну вот и… — спешно затараторила я, делая страшные глаза и старательно кося на Добрицу.

— Ах, голова, — задумчиво протянул Горан. — Ну давай посмотрим твою… голову. — Он потянул на себя дверь, которую не успел запереть. — Проходи. Нет, вы, если хотите ждать, ждите тут, осмотр пациентов — дело личное.

К моему облегчению, Стевича они послушались, и мы вдвоем вошли в лекторий. Это была большая прямоугольная зала, где стулья и столы для учеников располагались ярусами, словно в театре. Горан прошел к преподавательскому столу, положил на него потертый пухлый портфель.

— Ну что там у тебя за проблема? С головой, — хмыкнул он.

— С головой — это я для Добрицы придумала. Что меня треснули по макушке, когда ограбили, а Май к тебе привел для наблюдения.

— Давай к делу, перерыв короткий.

— Да, к делу. Ты уже проанализировал вчерашние результаты? Ничего… странного там не было? — напряженно спросила я.

— Кроме того, что вы оба идете на поправку? Нет. — Стевич после моих слов сделался гораздо более заинтересованным. — Что-то изменилось?

— Не знаю, — вздохнула я. — Помнишь, ты говорил, что при продолжительном нахождении рядом с другим человеком у стертого может возникнуть привыкание, а потом и вовсе зависимость? Так вот, твои измерения показали бы, если бы что-то подобное приключилось?

— А ты, значит, полагаешь, что оно приключилось? — переспросил Горан с кривоватой усмешкой. — И какие симптомы?

— Ну… Я вот, например, вчера думала, что мне не хватает разнообразия в общении, очень узкий круг знакомств. А сегодня посидела, поговорила немного с Небойшей и поняла, что мне совсем даже не хочется ничего расширять и лучше бы я с Маем болтала. Хотя он при этом, на минуточку, был в соседней… — В этот момент я осеклась, потому что Стевич расхохотался, не дождавшись конца рассказа. — Ага. То есть я напрасно паникую, это не магическое отклонение?

— Как сказать, — весело возразил мужчина. — Но поверь мне, такую зависимость ты бы ни с чем не спутала и сомнений у тебя не возникло бы. Там речь не о желании быть рядом, а о панических атаках в отсутствие объекта привязки и болезненном, мучительном состоянии сродни абстинентному синдрому. У тебя, деточка, это симптом другого заболевания, — ехидно подытожил он.

— Ой, вот только издеваться не надо! — поморщилась я. — И без тебя давно догадалась, что влюбилась окончательно и бесповоротно. Но я же не знаю, как у меня обычно это происходило! И про магию местную ничего не знаю, мало ли подо что она маскируется.

— Магия… — Горан иронично хмыкнул. — Пожалуй, тут без нее тоже не обошлось, но в ином ракурсе. Ты не обращала внимания, что после общения с другими людьми очень устаешь?

— Эм-м… Нет, не обращала. Но вот сейчас ты сказал — и обратила, было такое. Например, в тот день, когда Май на тренировку ходил. Намекаешь, это все именно из-за магии?

— Не намекаю, а говорю прямым текстом. Май тебя не утомляет из-за собственных отклонений, а общение со всеми остальными — серьезная нагрузка на организм. Так что с этим все-таки поаккуратнее, ты еще не до конца выздоровела.

— Ага. Ну да, это многое объясняет, — согласилась я. — Ладно, спасибо, что успокоил. Пойду обратно, раз Май для меня — такая во всех отношениях полезная компания, а все остальные — нет.

— Благословляю, дочь моя. Мир и достаток вашему дому и детишек побольше! — напутствовал Горан.

— Зараза ты, — беззлобно ругнулась я, уже подходя к двери. Язвительность Стевича не задевала, я изначально ждала от него чего-то подобного. Да и сама на его месте, наверное, не удержалась бы от подначек.

— Ну как ты? — участливо спросила Рада.

— Все в порядке, — отозвалась бодро. — Жить буду. Пойдем?

Недич, которого одолели студенты, наше возвращение все же заметил. Но отвлекаться не стал, только кивнул удовлетворенно, а я вернулась к книгам и подслушиванию. Но больше, конечно, к книгам: хватит с меня на сегодня общения со всякими посторонними, я лучше тезку подожду. И не потому, что в Мая втрескалась, а потому, что доктор не велел. Вот.

— Майя, ты все еще хочешь посетить воздушную верфь? — спросил Май вечером после разбора почты и долгих разговоров по телефону. О чем — я не слышала, возилась на кухне.

— Шутишь? Конечно! Едем сейчас? Я готова! — оживилась я. Куда только делась дневная усталость!

— Нет, ночью там делать нечего, — со смешком ответил мужчина. — Завтра утром поедем.