— Не прямо сейчас, — поморщился он. — Я собирался сделать все иначе и при других обстоятельствах, но, видимо, это судьба, чтобы все у нас с тобой происходило совсем не так, как положено, и вообще через пень-колоду… Погоди, не спорь, дай мне договорить, ладно? — Он чуть повысил голос, не давая мне высказаться. А потом глубоко, медленно вдохнул, чуть прикрыв глаза, и продолжил, глядя внимательно, напряженно, строго: — Я люблю тебя. Если не с первой минуты знакомства, то уж с первого утра — точно. Не сразу это понял, не сразу разобрался в собственных чувствах, не сразу поверил в их существование… Не важно. Главное, сейчас я абсолютно уверен во всем. Особенно в том, что второго такого шанса боги мне не дадут, поэтому… — Снова вздохнул и, преклонив колено, закончил, продолжая удерживать одной рукой кончики моих пальцев: — Я прошу тебя оказать мне честь и согласиться стать моей женой.

Потом, словно только теперь вспомнив о нем, протянул на раскрытой ладони широкий, на вид очень старый браслет. Тяжелый, серебряный, с чеканным узором. Я уставилась на него растерянно, шумно сглотнула вязкую слюну — и тоже глубоко вздохнула, ощущая, что сердце взволнованно колотится где-то в горле.

После всего произошедшего и оговорок Мая в кабинете на верфи сложно было назвать этот жест и этот поступок такими уж неожиданными, но… оказывается, к этому невозможно морально подготовиться.

Я снова прерывисто вздохнула и сообразила, что Май до сих пор терпеливо стоит на колене и ему наверняка неудобно, а мне же надо что-то ответить… А что?

Тьфу! Да как будто есть варианты, в самом деле!

— Я тоже тебя люблю, — выдавила севшим голосом. Откашлялась, пытаясь взять себя в руки. — Конечно, я согласна! Я же…

Но слушать, что я еще наговорю под влиянием момента, Май не стал. Коснулся губами моей ладони и, не расстегивая, надел браслет на левую руку — наверное, тут тоже работала магия, вроде как в шаре из уника. Только после этого мужчина наконец поднялся, еще раз меня поцеловал, и я с облегчением почувствовала, как схлынули сковывавшие нас обоих напряжение и неловкость.

Все же странный ритуал. Мне кажется, нам обоим было бы спокойней, если бы разговор этот происходил… ну не знаю, в постели. Или хотя бы на диване, чтобы мы уютно сидели рядом без вот этих вот коленопреклонений.

Наверное, снова сказывалась разница в воспитании, мировоззрении и сценарии развития отношений. Мы-то успели стремительно сблизиться в нарушение протокола, а по правилам аристократических ухаживаний, наверное, все это должно было происходить где-то после первого робкого поцелуя в щечку. Ну ладно, в губы. Но очень целомудренного! Главное, тогда, когда молодые люди чувствуют себя наедине гораздо более неуверенно, чем в компании.

— А он не снимается, да? — запоздало уточнила я, теребя тяжелый браслет, когда мы ехали в лифте.

— Только после свадьбы, — нарочито зловещим тоном ответил Май. Потом усмехнулся и добавил уже спокойно: — Снимается, конечно. Я тебе после театра покажу, как именно.

— Ага. После театра, — повторила я. — То есть тот факт, что он не подходит к платью и ты не можешь этого не понимать, а также твое нежелание спешить меркнут в сравнении с необходимостью продемонстрировать его владыке. Почему тебя так тревожит эта встреча? Это ведь не просто нежелание показываться в обществе, да?

— Само собой, — со слабой улыбкой похвалил Недич, поощрительно поцеловав меня в висок. — Во-первых, я разделяю опасения, что владыка непременно заинтересуется твоим происхождением. Конечно, приглашение в театр значит, что с тобой хотят познакомиться в возможно более неформальной обстановке, и, скорее всего, владыкой руководит в первую очередь любопытство. Но этот браслет, скажем так, обозначает серьезность моего к тебе отношения. С ним тебе гарантированно никто не станет предъявлять голословные обвинения и выдвигать сомнительные предположения.

— А во-вторых? — подбодрила я, когда мы устроились в салоне великолепного вороного монстра. — Ты сказал, что, во-первых, разделяешь опасения. А во-вторых?

— Во-вторых, я не желаю, чтобы кто-то даже в мыслях смел считать тебя содержанкой или чем-то вроде того, — поморщился Недич. И тут же продолжил, не дав мне развить эту тему: — Есть еще в-третьих. И, мне кажется, это главное, только не обижайся. Ты невероятно хороша, на тебя неизбежно будут глазеть, а эта штука дает мне полное право не подпускать к тебе посторонних мужчин. — Он смущенно хмыкнул. — Честно признаться, я и сам не ожидал, что в глубине души настолько ревнив.

— Да уж на что тут обижаться, — весело отозвалась я. — Наоборот, я бы с удовольствием на тебя такой же нацепила. Там нет второго в комплекте?

— Есть. И я надеюсь, что ты его мне наденешь. — Май улыбнулся уголками губ, искоса глянув на меня, и пояснил: — Это заключительная часть свадебного обряда.