- Принеси вина! - рыкнул он, еще не придя в себя. Потом сел в уцелевшее кресло, стараясь успокоиться. Ему надо быть сдержаннее и не давать повода для сплетен, он понимал, что, если узнают об измене жены, он станет посмешищем.  Ален не придал значения сообщению, что графиня после падения плохо себя чувствует. «Еще бы, - горько усмехнулся, - не удалось сбежать к любовнику от ненавистного мужа, какая жалость!». Как же он мог так ошибиться?  Откинувшись на спинку кресла, погрузился в воспоминания.

Ален с небольшим эскортом направлялся инспектировать границу в западной части королевства. Они, как обычно, остановились в замке графства, расположенного недалеко от границы. Замок принадлежал графу Торвуд, это был обедневший род, нехватка средств проявлялась во всем: от убранства замка до скудного питания. Граф представил Алену свою восемнадцатилетнюю дочь. Она была стройной девушкой среднего роста, не красавица, но достаточно миловидная. Ирэйна смотрела на него сияющими глазами, не скрывая своего восхищения. Ален привык, что молоденькие девушки и женщины постарше заглядываются на него  с интересом или расчетом. Но в глазах Ирэйны он увидел обожание, это было необычно и льстило ему. Он стал присматриваться к ней, и та все больше нравилась ему. Ирэйна  светилась от счастья, заметив его интерес к себе, и теперь в ее глазах он увидел не только восхищение, но и ожидание  чуда.  Ален решился и сделал ей предложение.

После свадьбы он привез ее к себе в замок. Через месяц Ирэйна стала интересоваться, почему муж не хочет ехать вместе с ней в столицу представить ее ко двору. Ален с улыбкой успокаивал молодую жену, обещая, что сделает это в ближайшее время, но с каждым днем просьбы становились настойчивее, часто сопровождались слезами и больше стали напоминать требования. Восторг и обожание в глазах сменились обидой и раздражением.

Только когда оказались во дворце и стали посещать балы, Ален заметил, что у жены снова заблестели глаза, что прежнее недовольство сменилось восторгом и обожанием. Только эти взгляды теперь предназначались не ему, а всем мужчинам, оказывающим хоть малейший знак внимания Ирэйне. Сначала он снисходительно относился к этому:  живя в  провинции, она была лишена радостей и удовольствий столичной жизни. Он надеялся, что жена быстро насытится этим и успокоится. Но вскоре ее поведение уже не стало казаться ему таким безобидным.

- Ирэйна, Вы ведете себя вызывающе, - попытался поговорить с женой Ален, войдя как-то к ней в спальню после очередного увеселительного мероприятия.

Раскрасневшаяся, еще не отошедшая от суматохи бала, она сидела перед зеркалом и любовалась своим отражением.

- Я всего лишь танцую и веселюсь, - нисколько не смутившись, ответила она. - Разве я виновата в том, что нравлюсь мужчинам?

- А разве я должен напоминать, что Вы замужем, и в Вашем положении  легкомысленность неуместна? - стараясь сдерживаться, продолжал Ален.

Ирэйна застыла и испуганно смотрела на мужа. Ален нахмурился, ему показалось, что она что-то скрывает. Ее испуг длился недолго, вскочив на ноги, она обернулась к нему и, заламывая руки, зарыдала:

- Я столько лет мечтала носить нарядные платья и дорогие украшения, бывать во дворце,  вращаться в свете, нравиться мужч.., -  она лишь на мгновенье замолчала, поняв, что сболтнула лишнее, но тут же, еще громче, запричитала: - И Вы, скучный, черствый человек, хотите лишить меня всего этого?

- Разве Вы не благодаря мне имеете все, что Вам так нравится? – холодно спросил Ален, он по-новому смотрел на свою молодую «наивную» жену.

- Вы не вправе упрекать меня! - взвизгнула Ирэйна. - Я все это заслужила!

- Хотелось бы услышать чем? – не удержался от насмешки Ален.

- Вы…Вы никогда не могли оценить меня по достоинству, Вы даже не понимаете, как Вам повезло со мной. Вы злой и жестокий, Вы не можете запретить мне…, - уже откровенно истерила супруга.

Ален не мог больше слушать эту чушь и вышел из спальни жены. Ночью, один, лежа в постели, он вспоминал разговор с женой и с удивлением понял, что был для нее лишь средством вырваться из глуши и нищеты и попасть в круг приближенных к королевскому двору, что она с обожанием смотрела на него, как на счастливый билет в мир удовольствий. Признать это было неприятно, но Ален всегда был честен перед собой, он подумал, что пора возвращаться в замок.

На следующее утро вошел в спальню жены, чтобы сообщить ей о своем решении и увидел ее склонившейся над тазиком, при этом она издавала характерные звуки. «Так вот что ее вчера испугало, - догадался Ален, - думала, что я узнал о ее беременности», вчера, заговорив о «положении»,  имел в виду всего лишь ее статус замужней женщины. «Все к лучшему, - с усмешкой подумал он, - теперь нет повода устраивать скандал». Но и на этот раз ошибся.

- Собирайтесь, завтра выезжаем. Надеюсь, теперь понимаете, что оставаться во дворце Вы не може…, - не дав ему договорить, жена начала кричать и швырять вещи, но Алена больше это не задевало.