Ален задумался: он даже не сделал попытки разобраться в произошедшем, лишь занимался тем, что бережно лелеял свои оскорбленные чувства. После обеда он вызвал дворецкого к себе в кабинет.

- Мортин, ты, наверное, тоже заметил, как изменилась моя жена. Скажи, приблизительно, с какого момента начали происходить эти перемены?

- Я могу сказать точно – после того, как Ее Сиятельство пришла в себя. Это произошло почти через три дня после падения, - ответил Мортин, не задумываясь, как будто давно ждал вопроса.

- Эти изменения произошли одномоментно или поведение графини менялось постепенно?

- Как я Вам, Ваше Сиятельство, уже докладывал, Ваша жена потеряла память. Когда она очнулась, то никого не узнавала, даже не могла вспомнить, где находится, - Мортин лишь на мгновение замялся, но потом продолжил: - Услышав о том, что у нее есть ребенок, миледи снова лишилась чувств и, когда вновь пришла в себя, то вела себя необычно. Она совсем не напоминала ту прежнюю графиню.

- В чем конкретно это проявлялось?

- Первое, что сделала Ваша жена – потребовала проводить ее к сыну. Я должен Вам признаться, что сначала не поверил ей, – Мортин вдруг улыбнулся, вспоминая. - Но графиня, словно тигрица, готова была наброситься на меня, и я уступил.

- И как много времени она проводит с ребенком?

- Почти постоянно, оставляя малыша только для кормления и сна.

Ален с удивлением смотрел на дворецкого, Мортин даже не замечал, что говорит о графине с гордостью.

- А когда у ребенка резался зубик, и он капризничал, Ее Сиятельство настояли, чтобы на это время ей стелили в детской, и она всю ночь сама успокаивала сына, - не замечая реакции графа, продолжал Мортин.

Дворецкий напомнил Алену о знакомстве с малышом, его поразило поведение жены.  «Мы уже начали ползать, и у нас прорезались два зуба», - сказала Ирэйна с гордостью глядя на сына. Как странно она сказала и как странно смотрела на него, когда он держал ребенка. Неужели он увидел в ее взгляде нежность? Ален не мог этому поверить или все-таки не хотел? Возможно ли так прикидываться, да и чего ради? Не придя ни к каким выводам, он покинул детскую, при этом с трудом оторвав взгляд от Ирэйны.

Вот и леди Глория сомневалась, что это притворство. И это тетушка, которая с трудом терпела присутствие его жены, и говорила, что не в состоянии общаться с ней!

- Как моя жена относилась к сыну раньше, до потери памяти?

Мортин моментально нахмурился, он молча стоял, не решаясь отвечать.

- Я знаю, что моя жена не оказывала должного внимания малышу, она мне сама писала об этом, - тихо сказал Ален и твердо добавил: - Я должен знать все и не потерплю, если от меня что-то скроют.

- Графиня не хотела видеть сына, она не выносила его плач, сердилась, когда ей напоминали о наследнике, - бесстрастным голосом произнес Мортин.

- Жена писала мне, что я и мой ребенок испортили ей жизнь и лишили ее будущего, - таким же бесстрастным тоном продолжал Ален, - говорила ли она об этом здесь?

- Да, Ваше Сиятельство, она упоминала об этом несколько раз, - с трудом произнес Мортин.

После ответа дворецкого Ален надолго замолчал, глядя в окно. Он как будто забыл о Мортине, тот терпеливо ждал.

- А откуда взялось такое название – детская? – неожиданно сменил тему Ален.

- Ее Сиятельство стала называть так апартаменты сына, - ответил Мортин, облегченно вздохнув.

- Есть еще что-нибудь, что графиня называет также необычно?

- Да, классная комната – место, где дети занимаются с профессором, - сказал Мортин и осекся, встретив недоуменный взгляд графа.

- Какие дети? – граф вплотную подошел к дворецкому.

Тот растерялся, он привык так называть бастардов, потому что графиня никогда не называла их по-другому. Мортин не знал, как сказать об этом графу, но потом, будто бросаясь с обрыва, выпалил:

- Бастарды.

Ален молча сверлил глазами дворецкого, который, не дыша, смотрел сквозь него, затем зловещим голосом задал вопрос:

- Какими же аргументами ей удалось убедить тебя предоставить комнату в замке для занятий с …, - Ален замолчал, не решаясь повторить за Мортином, и, подумав, произнес: - с ними, не поставив меня в известность?

- Ее Сиятельство сказала, что эти дети - кровь Монсервилей, и они достойны лучшего, - неожиданно спокойным твердым голосом ответил Мортин.

Граф стоял, оглушенный ответом дворецкого. Что имела в виду его жена? То, что сказала – чтит и бережет кровь его рода, или хочет напомнить о легкомысленном поведении мужа в молодые годы? Он не знал, как к этому относиться.

- И как часто они занимаются? – спросил Ален, только чтобы прервать затянувшееся молчание.

- Почти ежедневно, Ее Сиятельство иногда тоже присутствует на занятиях, она убедила лекаря, что это способствует восстановлению памяти.

- Проводи меня к этой классной комнате, - сказал Ален и направился к двери.