- Мне жаль, если я помешала.

- Вы не помешали, - смогла пробормотать я.

- То есть, как не помешала? – возмущенно спросила тетушка и укоризненно уставилась на Алена.

- Прости, тетушка, так получилось, - смутившись, промямлил он.

- В том-то и дело, что не получилось, - отчудила леди Глория, оглядываясь по сторонам, и, больше не обращая на нас внимания, вышла.

- Мортин, - раздался ее голос в коридоре, - почему в кабинете графа до сих пор нет удобного дивана?

Услышав слова тетушки, я уткнулась головой в грудь мужа, сотрясаясь от беззвучного смеха, он тоже подозрительно подергивался. Взглянув друг на друга, мы больше не в силах сдерживаться, громко рассмеялись.

По-прежнему не выпуская меня из своих объятий, Ален, улыбаясь, произнес:

- Ты назвала меня по имени, знаешь, что это означает?

- Опять нарушила этикет или какую-нибудь традицию? – насмешливо ответила вопросом на вопрос.

- Плевать мне на этикет и  традицию, - поморщился он, а потом вновь расплылся в улыбке, когда неожиданно выдал: - Это означает, что я стал тебе близким человеком, и теперь буду называть тебя Ира.

- Нет, - сказала я и, увидев, как мгновенно лицо его стало буквально больным, быстро добавила: - «Ира» могут называть меня родные и близкие, но только ты можешь называть меня «Ирочка», «Иришка», «Иринка» - выбирай.

- Ирочка, - после паузы, волнуясь, спросил он, - ты простишь меня?

Я закрыла глаза, пытаясь отыскать в себе чувства, которые не так давно терзали и мучили меня, и, не обнаружив их, облегченно выдохнула. Ален с тревогой вглядывался в меня, ожидая ответа.

- Уже простила, - сказала мужу, не пряча глаз.

Он крепко прижал меня к себе и еле слышно прошептал:

- Спасибо.

Мы выходили из кабинета, когда я вспомнила о взгляде Алена, устремленном на стену. Мне стало любопытно, что так привлекло его внимание и фактически спровоцировало на дальнейшие действия, и я вернулась к столу.

- Что случилось? – растерянно спросил он, идя за мной.

На стене в небольшом углублении висела картина, на которой были изображены мы с Ажаном. Я удивленно смотрела на свой портрет, Ален подошел и обнял меня сзади.

- Это Вилсон подарил мне, я попросил его, - признался Ален.

- Но я думала, что он рисовал пейзаж, - ошеломленно произнесла я.

- Я повесил сюда твой портрет, чтобы ты всегда была рядом, - тихо сказал Ален, - мне это необходимо.

Ален не стал ждать ночи и пришел ко мне сразу после ужина. Я только успела надеть пеньюар, когда он вошел и застыл, буквально поедая меня глазами и не решаясь пройти дальше. Робко протянула  к нему руки, он улыбнулся и стал медленно подходить, лаская меня взглядом. По мере приближения взгляд его становился все более диким и голодным, и когда он едва прикоснулся ко мне, все его самообладание исчезло без следа. Ален приник к губам в страстном поцелуе, властно обнимая и прижимая к себе, будто боясь, что я куда-нибудь исчезну.  Его руки блуждали по моему телу, склонив голову, он поймал губами мой сосок, и я выгнулась от наслаждения. Муж подхватил меня и опрокинул на кровать. Я тоже хотела ласкать его, мои руки жадно заскользили по его телу, но наткнулись на одежду, которую я попыталась сорвать. Услышала довольный смешок, и на несколько мгновений Ален отстранился от меня, чтобы избавиться от рубашки и брюк. Вздох блаженства вырвался из моей груди, когда я прикоснулась к его обнаженному торсу руками, а потом со стоном прижалась к нему всем телом. Он поймал мой стон своими ненасытными губами. Когда его рука скользнула вниз, лаская меня, я посмотрела в его глаза и увидела напряженный взгляд, отражающий едва сдерживаемое желание. Застонав от наслаждения, я выгнулась под ним, и тогда он плавно вошел в меня. Больше он не сдерживался, брал меня исступленно, с какой-то необузданной страстью, неумолимо подводил меня к той точке, в которой полностью  исчезает разум, а появляется невероятно мощное всепоглощающее ощущение восторга, и тело разлетается на маленькие кусочки наслаждения.

Медленно приходила в себя, Ален крепко прижимал меня со своей груди. Я пошевелилась, и он немного ослабил объятия. Заглянув в его глаза, увидела там наслаждение, граничащее с блаженством.

- Я боялся, что ты не сможешь простить меня, - произнес он.

Потом снова сжал меня в объятиях, шепча:

- Ирочка, моя Ирочка, ты все-таки пришла ко мне.

И в этот момент я неожиданно вспомнила, зачем приходила к нему в кабинет и счастливо улыбнулась.