- А принц? Он тоже оттуда? – напомнил он.

- Совсем забыла про него, - засмеялась я, - да, мы даже из одной страны, но больше ничего не успела узнать.

Ален задумался, видимо, переваривая информацию.

- Муж мой, - шутя проговорила я, целуя его в уголок рта, - я все о себе рассказала, есть что-нибудь еще, о чем ты мне не сказал?

- Я еще не говорил, что люблю тебя, - серьезно ответил Ален, глядя мне в глаза.

Я замерла, горячая волна нежности захлестнула меня, муж почувствовал это, потянулся ко мне и мы слились с ним в страстном поцелуе.

С Генри я больше не танцевала, на следующий день нас с Аленом провели в апартаменты принца, мы ждали его большой комнате с роскошным убранством. Он вошел и, увидев нас, приветливо улыбнулся:

- Спасибо, что согласились прийти, - сказал Генри, глядя на Алена, а потом перевел взгляд на меня: - Леди Ирэйна, я бы хотел поговорить с Вами наедине.

Увидев, как напрягся Ален, я быстро ответила:

- Нет, у меня нет секретов от мужа.

Было заметно, что Генри был обескуражен моим ответом. Он на мгновенье задумался, а потом сказал тоном, не допускающим возражений:

- Хорошо, но мы будем говорить на русском языке.

Принц молча указал Алену на кресло и, предложив мне руку, провел к дивану, расположенному в удалении от места, где остался муж. Мы сели на диван, я ободряюще улыбнулась Алену, а затем посмотрела на принца.

- Меня зовут Геннадий, я был учителем истории в школе, полез доставать со шкафа какую-то вещь, упал, да вдобавок мне на голову свалилось что-то тяжелое. Потерял сознание, очнулся здесь принцем. Все решили, что я потерял память, а некоторые – что сошел с ума, - Генри помолчал, вспоминая, - не знаю, что стало бы со мною, если бы не король. Он заявил, что его единственный наследник не может сойти с ума, а просто болен, лекарей, которые будут утверждать обратное, он обещал казнить. Вот тогда и возник термин «перерождение», точнее диагноз моего заболевания. Я стал изучать мир, в который попал: практически не вылезал из библиотеки, внимательно слушал рассказы короля и его подданных, даже увлекся государственными делами. Мое поведение резко отличалось от поведения настоящего принца, что нисколько не огорчало, а, напротив, радовало короля, да и, по мнению лекарей, каким-то непостижимым для меня образом подтверждало диагноз, поставленный ими. Но через два месяца, после того, как я очнулся здесь, король отправил меня в трехлетнее путешествие, чтобы по возвращении никого больше не удивляли произошедшие во мне перемены, ведь за такой длительный срок человек может измениться, да и воспоминания о прежнем принце поблекнут.

Генри замолчал, я обдумывала полученную информацию.

- Теперь ты расскажешь о себе? - легко перейдя на «ты», спросил он.

- Конечно, только сначала кое-что хочу уточнить, если ты не возражаешь, - сказала я и, увидев в ответ кивок, спросила: - Сколько тебе было лет, когда ты попал сюда?

- Тридцать.

- Ты был женат.

- Нет.

- А о чем ты мечтал?

- ?

- Ну, твое заветное желание, - поспешила я объяснить, - ты же историк, может, мечтал или размышлял о чем-то глобальном?

- Было такое, - смущенно ответил Генри, - я часто думал о преобразованиях в стране, которые осуществил, если бы правил, да и вообще о переустройстве мира. А почему ты спрашиваешь?

- Я расскажу о себе, и мне будет интересно, увидишь ли ты…, - я замялась, подбирая слово, наиболее точно отражающее произошедшее с нами, - неслучайность нашего попаданства сюда.

И я рассказала свою историю, потом ждала, пока Генри все обдумает.

- А о чем ты мечтала? – наконец спросил он меня.

- Последние годы я мечтала о семье, особенно, о ребенке.

- Мне как раз пора жениться, - заявил, будто сделал предложение, Генри.

- Надеюсь, ты не строишь в отношении меня матримониальных планов? – с усмешкой спросила его.

- А можно? –  очень серьезно проговорил он.

- Даже не думай, - улыбаясь, ответила я. – У меня уже есть семья.

Генри не поддержал мой шутливый тон, он пристально всматривался в меня. Тогда я серьезно добавила:

- Я понимаю, что тебе было бы удобно и спокойно со мной, но даже там я не собиралась создавать семью только из соображений целесообразности и выгоды. Здесь мне посчастливилось, мы с мужем любим друг друга, как бы банально это сейчас ни звучало. И ты будешь считаться с этим, твое высочество!

- Понял, - с грустной усмешкой сказал Генри, - вот умеешь ты убеждать! Так что же теперь нам не встретиться и не поговорить?

- Даже не думай! – изрекла я. - Только обрела землянина, то есть земляка, короче, родного человека и снова потерять его? Ни за что!

- Тогда по рукам? – искренне улыбнулся Генри и протянул мне ладонь.