Я начала объяснять ему, как выглядит коляска. Он внимательно слушал меня и  прямо на земле прутиком стал делать наброски, я присела на корточки рядом с ним и продолжала рассказывать. Он также молча слушал и рисовал, изредка оборачиваясь ко мне и взглядом спрашивая, правильно ли он это делал. Затем окончательный вариант коляски в нескольких проекциях он изобразил на бумаге.

- Мне очень нравится, - искренне сказала я, рассматривая рисунок, - у тебя есть  способности к живописи и мне кажется, что тебе нужно учиться этому.

- Людвиг, - обратилась я к управляющему, - что можно сделать для Вилсона в плане обучения?

-   Нужно сообщить Его Сиятельству, только он вправе решать подобные вопросы.

- Значит, сообщим графу, - резюмировала я.

Все это время Вилсон, слушая нас, переводил взгляд с одного на другого. После моей последней фразы он опустил глаза, а потом с усмешкой посмотрел на меня. Неожиданно для себя, я узнала эту усмешку и, уже присмотревшись внимательнее, удивилась, почему сразу не заметила сходство с портретом своего мужа.

- Спасибо, Вилсон, ты очень помог, без тебя у меня ничего бы не получилось. Позже мы с тобой поговорим о…, - запнулась я, а потом уверенно закончила, - о многом поговорим.

Поклонившись, мальчик удалился, а Людвиг, продолжая рассматривать рисунок, проговорил:

- Я отнесу это мастеру и прослежу, чтобы работа была выполнена в кратчайшие сроки.

- Сколько бастардов в замке? – спросила я Людвига, глядя ему в глаза.

От неожиданности управляющий растерялся и замолчал. Я ждала, продолжая смотреть на него. Смутившись, он ответил:

- Трое, - при этом стараясь понять мою реакцию.

- Расскажи мне о них, будет лучше, если я узнаю их истории от тебя, - попросила я.

Как оказалось, у моего мужа – два сына одиннадцати и тринадцати лет и десятилетняя дочь. Тринадцатилетним подростком и был Вилсон. Граф в молодости пользовался услугами служанок, когда выяснялось, что девушки беременели, их выдавали замуж здесь же, в замке, дети родились от разных матерей. Две женщины – матери сыновей – жили с мужьями, в браке у них родились еще дети. А вот мать девочки быстро овдовела: ее муж погиб на охоте. И хотя о них с дочерью заботились, но все равно приходилось им трудно, спасало еще и то, что женщина хорошо шила.

- Дети знают, кто их отец? – спросила я.

- Да, знают. Никто этого никогда от них не скрывал и не скрывает, - ответил Людвиг.

- Что значит «не скрывает»? То есть им напоминают об этом? Кто же? – удивилась я.

- Другие дети, когда что-то не поделят, да бывает и взрослые иногда, - виновато произнес Людвиг.

- Приведи детей завтра ко мне, - помолчав немного, сказала я ему, - матери пусть тоже приходят.

Управляющий молча кивнул и продолжал смотреть на меня, чуть нахмурившись, будто пытаясь понять, что я задумала.

- Скажи, Людвиг, мой супруг проявлял какой-либо интерес к обучению или воспитанию своих детей?

- Его сиятельство не давал никаких распоряжений об особом отношении к ним, - осторожно ответил управляющий.

- Если я решу что-то сделать для этих детей, могу ли я рассчитывать на тебя?

- Разумеется, Ваше Сиятельство, - после паузы ответил Людвиг, и в его взгляде промелькнуло что-то похожее на уважение.

Глава 7

Утром я решила обследовать свою спальню и обнаружила дверь в соседнюю комнату. Это была спальня супруга, от моей она отличалась размерами: комната, купальня и даже кровать были больше. Стены спальни супруга были обиты шелком темно-синего цвета. Удовлетворив любопытство, вернулась к себе.

Я попробовала размяться, и оказалось, что доставшееся мне тело очень пластичное. С удовольствием сделала несколько упражнений «на растяжку».  Ночная сорочка существенно ограничивала мои возможности.  Срочно нужна спортивная форма! На трикотажный купальник здесь вряд ли можно рассчитывать, но рубашку и штаны, не стесняющие движений, стоит попробовать сшить. Взяла себе на заметку позже поговорить об этом с местной портнихой.

После разговора с управляющим сначала я хотела посоветоваться с тетушкой, что можно сделать для детей. Потом подумала о том, что у нее была масса возможностей и времени для того, чтобы хотя бы попытаться помочь им, но она этим не воспользовалась, поэтому решила действовать самостоятельно.

Готовясь к обеду, я понимала, что могут возникнуть трудности, но была полна решимости осуществить задуманное.

- Господин Креминг, у меня к Вам не совсем обычный вопрос, - обратилась я к профессору, немного волнуясь.  - Как Вы отнесетесь к предложению заняться преподавательской деятельностью?

Креминг заинтересованно посмотрел на меня.

- Ваши занятия будут посещать трое детей, не буду от Вас скрывать – это бастарды.

За столом стало тихо, а потом понеслось.

- Как Вы смеете? – раздался возмущенный  возглас тетушки. - Ваш муж никогда не позволит этого!

- Благодарю за напоминание, что в отсутствие супруга именно я принимаю решения. И мне странно слышать от Вас, достойной представительницы рода Монсервилей, что Вы не желаете поспособствовать обучению детей, в которых, хочу напомнить, тоже течет кровь Монсервилей.