— Она уничтожила перед уходом, — вздохнул Джерг, а Фар мне пояснил, что, вообще-то, маги волосами не разбрасываются, как правило все пользуются заклинаниями, заставляющими волосы рассыпаться, как только те покинут голову своего владельца, но близкие люди обычно хранят специально отданные волосы друг друга. И Джерг с Элиндой хранили в домашнем сейфе, но она свои то ли уничтожила, то ли забрала. Из всего сказанного напрашивалось два вывода, один хороший, другой плохой, для меня разумеется. Хороший: Фар волосы Элинды не хранит, а плохой… ну, сами понимаете. У неё откуда-то были его. И даже думать не хочу при каких обстоятельствах она их заполучила.

— Элинда там, — подтвердила я свою собственную догадку, когда мы подошли к дому, впрочем, Фар не удивился, видимо, тоже пришёл к таким выводам. — Других магов не вижу, — осторожно добавила.

Да, вроде бы от усилителя замаскироваться невозможно, ведь любая маскировка — тоже магия, но всё равно мне было как-то не по себе, уж очень большая ответственность. А вдруг я просто не заметила кого-то? А он там прячется и ка-а-ак выскочит, как выпрыгнет потом на моего фиолетового, как пойдут клочки по закоулочкам!

Но вопреки моим опасениям всё прошло гладко. Разве что Элинда бросилась к Фару на шею с возгласом:

— Какое счастье!

Угу. Слава богу, ты пришёл, сразу стало хорошо… А мне почему-то ничуть не больно, не обидно и даже немного её жаль. Может, потому что Фар уже отстраняется, бросая на меня обеспокоенный взгляд, а может, это ночь на кладбище придала мне какого-то спокойствия. Или же это просто внутреннее чувство достоинства и настоящей уверенности в себе, вот только откуда бы оно у меня взялось?

Корабль шёл быстро. Не говорю «плыл» — кажется, в моём мире моряки на этот глагол в применении к флоту и его отдельным единицам сильно обижаются. Здесь не знаю, но на всякий случай пусть ходит, даром что по воде, и ножек у него и в помине нет. В общем, передвигался он быстро, куда быстрее, чем я ожидала, видать без магии и тут не обошлось.

Я делала вид, что смотрю на море и периодически показывающихся дельфинов, но на самом деле не могла удержаться и подсматривала за Фаром. Он выглядел почти мальчишкой, какой там грозный хозяин Замка, о чём вы! Босой, в закатанных по колено штанах и полурасстёгнутой рубашке, волосы небрежно убраны в хвост, а в руках вертит шкатулку, вынесенную из склепа своего предшественника, и никак не может понять, как же открыть. Вот чисто пацан с новой игрушкой. И сама я ощущала себя девчонкой, лёгкой и беззаботной. Говорят, мы любим человека за то, как ощущаем себя рядом с ним, и если так, то я конкретно влипла. Потому что с Фаром я всегда чувствую себя живой и настоящей, а главное — мне можно быть самой собой, ронять столовые приборы, носить неидеальное платье, а то и вовсе штаны, и даже, наверное, храпеть, а это очень ценно. Ему не нужна красивая кукла рядом, ему нужна рядом я, вместе со всеми моими тараканами. Надолго ли — другой вопрос, но, положа руку на сердце, кто вообще может дать хоть какие-то гарантии? Те, кто поют слаще всего и обещают больше всех, как правило и нарушают обещания почти моментально.

— Так это всё-таки Эллар? — вернулась к подвисшему разговору. При «покаянии» Элинды я не присутствовала, так что теперь жаждала подробностей.

— Да, — сказал Фар. — И, самое странное, по рассказам Эли у него есть магия, пусть и слабая, да и выглядит он не очень, но всё равно — магия, понимаешь?!

Я понимала. Меня это тоже немного обнадёживало и в равной степени озадачивало.

— А зачем ты ему?

— Ну, — как-то грустно улыбнулся он, — Эли верит, что отец просто хотел ей помочь воссоединиться со мной и стать счастливой… — Он немного помолчал и поднял на меня глаза, оторвавшись ненадолго от своего пазла. — Знаешь, мне даже как-то неудобно об этом говорить, но она словно помешалась на мне, я даже думаю, не подтолкнул ли её сам Эллар к этому…

Лично у меня было мнение, что Элинда — просто самовлюблённая су…дарыня, которая упивалась любовью и страданиями двух замечательных мужчин, а когда один из них соскочил с крючка, воспылала к нему страстью на базе уязвлённого самолюбия, но я, как вы понимаете, молчала. Может, она сама до конца не отдавала себе отчёт в мотивах своих поступков, мало кто из нас способен проанализировать свои метания и признаться хотя бы самому себе в не самых благих устремлениях.

— И что теперь? — спросила я, протягивая руку к шкатулке. — Дай посмотреть?

Он протянул шкатулку мне и пожал плечами. Я бросила последний взгляд на дельфинов и вздохнула — так и не решилась попросить у Фара поплавать «почти по-настоящему», глазами какого-нибудь дельфина, а ведь круто было бы… А корабль-то наш и в самом деле быстр — вон мы догоняем какой-то другой, не столь шустрый…

— Полагаю, что Эллар тоже хочет артефакт. Правда, не очень понимаю, как он собирается всех обыграть — ведь силы у него очень мало. Впрочем… — тут мой фиолетовый задумчиво замолчал.