И, заглушив воинственным шипением слабый голос совести, дёрнула сильнее. Видимо, перестаралась, потому что Фар тоже зашипел и каким-то непостижимым образом моментально сменил диспозицию. Вот я вроде бы владею ситуацией и отыгрываюсь за причинённые мне болевые ощущения, в которых, оказывается, не было необходимости, а вот я уже беспомощно барахтаюсь, пытаясь освободить руки или хотя бы пнуть кое-кого.

— Мне жаль, — сказал фиолетовый, и, кажется, ему действительно было жаль. И я его даже почти простила. Особенно, когда он добавил. — Но иначе бы не получилось. Это сейчас между нами есть определённая связь, причём связь, которую ты установила сама, помнишь — когда попала в мой сон первый раз? Если бы я попробовал раньше, у меня бы ничего не вышло… — и немного помолчав и совсем как-то мрачно, — или вышло бы. Но с неисправимыми последствиями для тебя.

Допустим. А как же Илона? Но я вдруг засомневалась — а может, это был не он? Тогда, по дороге в проклятый лес, когда кто-то рукой этой проблемной принцессы сжал мою руку и её голосом сказал «всё будет хорошо». Но кто тогда? Не демон же?

— У Илоны, — сказал Фар, и как только догадался? Начинаем понимать друг друга с полумысли? — практически нет барьера — демон об этом позаботился, иначе не смог бы в ней жить. Ей очень легко внушить что-либо, поэтому она и на этого кушара, как там его… Иго, так легко повелась. И к Улишу благоволит, возможно, поэтому — сама не осознавая, просто поддаётся его напору, а на самом деле, это не её чувства. А ты у меня, — тут он улыбнулся, — крепкая штучка.

Ага. Крепкий орешек Леся.

— Ладно, — вздохнула я. — Отпускай.

— Угу, — сказал Фар, но лишь прижал к себе крепче. И смотрит так, что я и сама уже отпускаться не хочу. Но причудливая цепь ассоциаций — никогда не понимала, как это в моей голове работает — заставляет спросить:

— Так что там с планом-то?

И он, вздохнув, отпускает.

— Тебе не понравится.

Судорожно перебираю в уме все самые плохие варианты, их немного, в общем-то всего три: он умрёт, я умру, мы оба умрём. Уточняю, не желая тянуть кота за хвост:

— Мы с тобой останемся живы?

— Если всё сработает, как надо, то да, — кивает Фар. И добавляет. — Ты — даже если не сработает.

Конечно. Какой же дурак убьёт усилитель, да? Будем оба в плену у этого Эллара, через Фара он будет управлять Замком, я — в качестве приятной добавки для большего всемогущества… Грустно.

— Ладно, — сказала я, усаживаясь на узкую койку — каюта явно не класса «комфорт», и не желая играть в угадайку, — говори прямо, что мне не понравится?

Фар сел рядом, задумчиво пригладил взъерошенные — с чего бы это вдруг? — волосы, вздохнул и признался:

— Мне придётся немного ему поддаться. — И под моим тяжелеющим и мрачнеющим взглядом уточнил. — Сдаться.

Картина нашей первой встречи мигом встала перед моими глазами: распятый, беспомощный, истекающий кровью. Может, Фар из тех, кому без адреналина жизнь не мила? Ну, есть же те, кто регулярно лазает куда-нибудь без страховки, прыгает с парашютом и гоняет мимо горнолыжных трасс, рискуя убиться?

— Зачем? — тем не менее, терпеливо спросила я, хотя мне очень хотелось крикнуть «нет!», а ещё лучше схватить Фара в охапку и шипеть на всех «моя прелессссть».

— Чтобы он загадал правильное желание, — как-то слегка обречённо сказал Фар. А правильное, это у нас какое? — Если он доберётся до артефакта, так и не заполучив меня, то может загадать что-то типа снова стать хозяином Замка. Но так как он сразу умрёт, то хозяином Замка стать не успеет…

Ну вот, а я-то уже нарисовала чудную картинку: Замок переходит к Эллару, тот мгновенно умирает, и награда находит-таки своего героя… вернее, героиню — Элинду. А мы с Фаром счастливые и свободные уходим в закат.

— Ты прав, — сказала я. — Мне чертовски не нравится. А как ты будешь его на «правильное» желание уговаривать? Вряд ли он тебе поверит… И какое, кстати, правильное?

— Мы кое-что допишем в дневник первого хозяина Замка, кое-что изымем и подбросим Эллару усовершенствованный вариант… примерно как он тебе листок про жертвоприношение.

— Думаешь, это он? Ты же давал девяносто процентов, что он не знает!

— Тогда, — вздохнул Фар, — я самонадеянно верил, что про тебя вообще никто кроме принцев не знает, но…

Договаривать он не стал, но и так всё понятно. Такая узконаправленная провокация могла исходить только от того, кто знает достаточно много. Даже слишком много. Меня же не стали красть, хотя что стоило просто умыкнуть, вместо того чтобы подсовывать лист? Значит, знали, что Фар найдёт, то есть знали, кто он, и про клеймо тоже, и про его способности… Ну, да, наверное, и правда Эллар, больше никому. Вернее, очень не хочется думать, что есть ещё кто-то, знающий о нас столько.

Интересно только, чего же он добивался этим свитком?

— Думаю, свиток — это только начало, — сказал фиолетовый.