И я укоризненно на него посмотрела. Раз он меня прекрасно замечает, несмотря на заклинание отвода глаз, то мог бы и понять, что я разговаривать не могу. А вдруг… я похолодела — а вдруг, Фар настолько разозлился, что снял заклинание отвода глаз и метку, а это, немоты, оставил? Видимо, из укоризненного взгляд сделался паникующим, потому что фиолетовый как-то присмотрелся, сделал неопределённый жест рукой и кивнул — дескать, говори.

Но я уже не знала, что сказать. Становилось всё темнее, с другой стороны от меня нарисовалась и вторая гончая, а в Замок совершенно не хотелось. Парадоксально, но хотелось к Фару, к его язвительным подколкам и надёжной спине. Привыкла я уже к нему как-то…

— А это обязательно? Можно не ходить? — обречённо спросила я, поднимая на фиолетового умоляющие глаза. — Давайте я Вам деньги верну, а?.. — И я стала отвязывать от пояса кошель. Была мысль предложить ещё крови накапать, но её я придержала.

— Можно не ходить, — как-то удивлённо сказал он. — А что ты тогда тут забыла? Кого ждёшь?

— Фара, — честно призналась я. — Но, видимо, не дождусь… Придётся догонять.

— Кто такой Фар? — поинтересовался фиолетовый, делая приглашающий жест рукой в нужную мне сторону. — И почему он не пришёл?

Гончей в нужном мне направлении уже не было, и я чуть ли не бегом припустила туда, пока хозяин Замка не передумал.

Кто такой Фар? Хороший вопрос, сама хотела бы знать. Почему не пришёл? Бесчувственный гад потому что.

Фиолетовый шёл рядом со мной и, вроде как, ждал ответа, и я, против обыкновения проявив невероятную для себя осмотрительность — а вдруг всё-таки он же, ответила не совсем то, что думала.

— Фар — ученик леди Фиа. — И добавила совсем грустным и смиренным голосом. — А не пришёл, потому что я ему совсем-совсем не нравлюсь и совершенно не нужна.

И всхлипнула. Совершенно не притворяясь, кстати. Мне себя так жалко стало в этот момент… Да, бродила где-то на краю сознания мысль, что сама виновата, но от этого было ещё горше, а вовсе не легче. Не уверена, что кому-то в принципе может быть легче от осознания, что это ты сам себе так подгадил.

Кажется, мой собеседник немного растерялся. Увы, это ничего не говорило ни в пользу моей безумной идеи, ни против. Впрочем, возможно, мне показалось, так как он тут же спросил совершенно бесстрастным тоном:

— И что же, так вот пешком и пойдёшь?

— Так и пойду, — согласилась я. И на всякий случай уточнила. — Можно?

— Давай-ка я тебя подвезу? — ни с того ни с сего предложил фиолетовый, и я, романтичная дура, представив прогулку на одной лошади, как с Фаром, согласилась. Разумеется, зря.

Такого ужаса я, кажется, ещё не испытывала. Там, в реке, было страшно, очень, но, во-первых, длилось считанные секунды, а во-вторых, всё же это была обычная, понятная мне стихия. А вот поездка на призрачной гончей заняла куда больше времени, и я всё никак не могла решить чего я больше боюсь: упасть или самой гончей, от которой меня накрывало волнами иррационального ужаса. Возможно, поехал бы фиолетовый, и было бы ничуть не страшно, а даже весело и интересно, но он просто посадил меня и всё. Даже не попрощался, но об этом я забыла в ту же секунду, когда моя импровизированная лошадь сорвалась с места.

Зато теперь мне было море по колено. И когда Фар, гад этакий, спросил, едва я вползла в шатёр: «Где была?», да ещё и таким светским тоном, словно это я сама отправилась гулять, а не он меня бросил посреди леса, я решила, что имею полное право дать ему по лицу. Обоснование и доказательство? Легко. Предположим, что наше общество всё же приличное, тогда, раз он меня спрашивает, где я была, а была я с хозяином Замка, получается, что спрашивает он как раз то, за что и полагается получить по лицу. Логично? Нет? Ну, это вы просто не пережили всё то, что я!

— А в этом вашем приличном обществе после «по лицу» на сам вопрос надо отвечать? — спросила я почти таким же тоном, как его «где была?», правда, дуя при этом на ушибленную руку.

— Нет, — сказал Фар, потирая щёку движением, до боли напоминающим движение фиолетового, когда он по носу получил. Вот что за наваждение такое! — Можно не отвечать. — И вдруг добавил. — Извини. Я, наверное, переборщил. Но когда я прошу помолчать, надо молчать. Договорились?

Ну, вот кто так извиняется? Типа, ладно уж извини, но вообще сама виновата и больше так не делай.

— А если я что-то прошу? — спросила я довольно тихо, скорее, просто ворчала себе под нос, но он услышал. И ничего не ответил. Гад.