— Я сказал «нет», и этого тебе достаточно! — рявкнул он и отправился вперёд, где, подождав немного, я и нагнала его с вопросом про мага. Ну а что?

В ответ мне достался злой и колючий взгляд.

— Ты специально! — догадался, наконец, Фар, но взгляд его добрее от этого не стал.

— Нет, — совершенно неубедительно возразила я, но решила, что надо если не прекратить, то хотя бы сделать паузу. И уже собиралась как-то задобрить своего почти доведённого до точки кипения фиолетового, но тут в наш разговор бесцеремонно вклинился Улиш.

— Милая Леся, — сказал он, и я радостно ему улыбнулась, совершенно забыв, что решила больше кое-кого не злить. Впрочем, улыбка тут же потускнела. — Мне, право, неловко разлучать Вас с возлюбленным, — сказал принц, — но очень надо с ним побеседовать. Вы позволите?

Я позволила, а куда деваться-то? Придержала лошадку, намереваясь поехать в самом конце нашего маленького отряда, но меня перехватил Рулг. Лошади в этот раз, кстати, были самые обыкновенные, тёплые, живые и с норовом: всё же механические — это некий изыск, кричащий о богатстве… а также дополнительный магический фон.

— Леся, Вы не уделите мне несколько минут? — мягко спросил принц-жених, и мы поехали рядом. — Я бы хотел Вам кое-что рассказать. Про Элинду.

Первым моим побуждением было сказать, что я не хочу ничего знать про неё. Вторым — что если Фар сочтёт нужным, то расскажет сам… Но я подавила и первое, и второе, и даже третье — громко воскликнуть «про Элинду? Ну, надо же как интересно!», всё-таки это принц и будущий король, в чьём королевстве я собираюсь вести предпринимательскую деятельность и жить, а защита Фара — всего ещё на месяц. Так что будем слушать, что бы Его Высочество ни счёл нужным сказать. Ну и да, если совсем-совсем честно, то мне было интересно.

— Это из-за неё… — сказал принц и замолчал. Вот спасибо, Ваше Высочество, очень интересная история получилась. Что из-за неё-то? Всё из-за неё? Я мучительно соображала, как бы повежливее намекнуть Высочеству, что рассказ получился слишком кратким, но тут он заговорил снова. — Из-за неё Фар связался с Замком.

И я чуть не охнула. Парадоксально, но даже после того, как Фар сказал, ну или мне приснилось, что сказал, я до сих пор не была полностью уверена, что через десять лет у Замка сменится хозяин, мне и в голову не пришло поинтересоваться, как и когда сам он заступил на этот пост. Хотя, наверняка, он бы мне всё равно не рассказал.

— Не знаю, рассказывал ли он Вам о Замке… — словно подслушал мои мысли Рулг, я отрицательно замотала головой, и принц вздохнул. — Каждые пятнадцать лет Замок меняет хозяина. Элинда — дочь предыдущего… и Замок должен был перейти к ней пять лет назад. Вернее, к её брату, но тот, не найдя в себе сил принять такую долю, отрёкся от своей магии, став жрецом богини Ланьи. А хозяином Замка может быть только маг, весьма сильный маг, потому что Замок держится на силе своего хозяина. Слабого он высосет досуха, и тот умрёт. Фар и Элинда планировали пожениться, до свадьбы их оставался буквально месяц, когда брат Элинды сбежал. И Фар заменил Элинду собой.

Она, конечно, была ему благодарна. Очень. Почти полгода. А потом вышла замуж за его друга.

Я вздохнула. Слов у меня не было. По крайней мере, слов, допустимых в королевском обществе.

— Фар, конечно, говорит, что рад за неё, но с другом общение прекратил и смотрит волком… Почему я Вам это всё рассказываю? Просто мне показалось, что с Вами он начал её забывать, что когда он смотрит на Вас, в его глазах появляется жизнь… И я хочу, чтобы Вы знали: если посмеете сделать ему больно, и он снова замкнётся из-за Вас, я обещаю Вам незабываемую неделю пыток в подвалах Турской башни! — неожиданно жёстко закончил принц, и я вздрогнула.

Вот тебе и монаршая милость… Воистину: минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь! Похоже, магазинчик-то надо было в Данкире просить.

Воодушевлённая и приободренная — ну, то есть напуганная и пришибленная, но этого же показывать нельзя! — разговором с принцем, остаток дня я тихо ехала позади отряда, стараясь лишний раз не отсвечивать и предаваясь размышлениям вперемежку с упражнениями. У меня, кстати, получалось всё лучше, теперь я уже каждого из своих попутчиков видела, просто закрыв глаза. «С широко закрытыми глазами» приобрело для меня свой собственный смысл. Они все были разными, но больше всех отличались Фар и Илона: остальные виделись мне определёнными узорами, пусть разными, разного цвета и толщины, но всё равно — все были словно сплетены из проволоки, а вот Фар и Илона виделись сгустками.

Надо будет спросить у фиолетового вечером, что бы это могло означать. К вечеру-то он, наверное, отойдёт.