Так что мы ютились в доме у какого-то весьма склочного и, по моему мнению, совершенно безумного старика. И за бешеные деньги, судя по гримасе Лли, который на правах главного договаривался о ночлеге. Вдобавок к общему не самому лучшему состоянию здания, там ещё и отсутствовали такие милые моему сердцу магические вещи. Старик оказался чернокнижникофобом, он и в дом-то согласился нас пустить, только когда Кунт и Витька предъявили знаки ордена, а это значит — никаких тебе удобств, Лесечка. Чтобы принять ванну — надо наносить воды, причём ещё как-то её нагреть… а туалет… туалет типа «ночной горшок», сходил-вынеси. Ну или будка на улице. Может, получится представить, что я просто на даче? Ведь как-то в родном мире эта пара дней без горячей ванны переносилась нормально, почему же тут хочется выть? Эх.

А ещё нам выделили всего две комнаты, и это значит делимся на мальчиков и девочек, и живу я с Ингой. Ещё один облом-с.

За время пути мы не то чтобы помирились, но какое-то общение наладили, она шепнула мне, что вовсе не хотела мне вредить, что хотела так, как лучше всем, я сделала вид, что поверила и даже смогла улыбнуться ей не очень криво. Но к более тесному общению совершенно не тянуло.

И Фар как-то не то что отдалился, но если раньше мы были вдвоём, вроде как «мы» и мир, то теперь «мы» пополнилось новыми малознакомыми людьми, и ещё давно знакомыми, и неизвестно что хуже.

Впрочем, все они демонстрировали ко мне расположение, но мне мерещилось в нём что-то фальшивое, я прекрасно осознавала, что для них я всего лишь любовница хозяина Замка, которую тот зачем-то потащил с собой. И даже в Витькиной симпатии, которую он ненавязчиво, но довольно явно проявлял, мне мнился умысел — а вдруг он понял, что я — усилитель?

В общем, настроение и так было не очень, а тут ещё и эта…

«Эта» встретилась нам, как казалось, случайно. Кормить нас хозяин дома, естественно, не собирался, так что, оставив вещи и надеясь, что заклятия не позволят порыться в них любопытному старикану — желание сунуть нос в чужие дела было у него на лбу огромными буквами написано, мы отправились в ближайшую таверну.

Я заметила её сразу, не знаю уж почему, никаких предчувствий у меня не было, просто сидя в ожидании заказа наткнулась взглядом на девушку, застывшую на входе. Я и внимание-то обратила только потому, что она сделала какое-то движение, словно собиралась уйти, но потом прижала руку к груди, заозиралась и почему-то решила остаться. Затем я отвлеклась и думать забыла про неё, но вдруг буквально через несколько минут она оказалась возле нас. И синими своими глазищами на единственный свободный стул за нашим столом зырк-зырк. А между тем, за другими столами вокруг мест куда больше. Вот полностью свободных нет, что правда то правда, но вот мест «присоединиться» — навалом.

— Простите, — как-то очень мило и кротко начала она. — Мне, право слово, крайне неловко и даже стыдно вас беспокоить, но подходить к остальным здесь я просто-напросто боюсь! Можно мне с вами немного посидеть? Хотя бы полчасика… Пожалуйста!

Теперь взгляд её огромных глаз метался между мужчинами. Ищет, кто главный? Или самый жалостливый?

— Сожалею, леди, — начал было Лли, причём, кажется, в самом деле сожалел — девушка была хороша. Необыкновенно хороша. Мне она даже чем-то Элинду напомнила. Увы, но договорить он не успел, его перебили.

— Конечно, — не менее милым голосом сказал Фар. Фар?! И таким вот обволакивающе-соблазнительным тоном, который, признаюсь, я уже как-то стала считать эксклюзивно своим, а вот поди ж ты… И дальше — хуже. — Мы будем очень рады. Можно Вас угостить?

А она ответила ему таким горячо-благодарным и не только благодарным взглядом… Вообще, я вовсе не паталогически ревнива, как вы могли подумать. Правда. И никогда не была. Не названивала своим мужчинам на работу, не обыскивала карманы и не шарила в телефонах. И мне даже льстит, когда другие женщины смотрят на моего мужчину с восхищением, но в данном случае — точно вам говорю! — творилось что-то не то. Что-то, выходящее за невидимые, но тем не менее хорошо ощущаемые границы простого человеческого участия и помощи.

Угостить Аннетт было можно. Она была бы очень благодарна. Оч-чень. Как редко в наше время можно встретить настоящих рыцарей, и как же ей повезло! Ведь она в таком безвыходном положении, и уже совсем отчаялась…

Где-то минут через пять я не выдержала и от души пнула кое-кого под столом, благо сидели мы рядом. Фар, словно только вспомнил о моём существовании, бросил виноватый взгляд, быстрый такой, чтобы эта синеглазка не заметила, словно не посмотрел, а украл, и приказал Лли: «уведи!». Это про меня, если вы вдруг сомневаетесь. Мол, уведи эту полоумную, пока весь флирт не испортила.

— Прогуляемся? — предложил чёрный, и я, не отвечая и больше ни на кого не глядя, встала из-за стола и устремилась на улицу.

— Вот только не реви! — сказал навязанный провожатый, догоняя меня уже снаружи.

— Сам не реви! — огрызнулась я. Удивительно, но плакать не тянуло от слова совсем. Скорее, я пребывала в крайней степени недоумения, потому что всё это было настолько нетипично и дико, что этому должно было быть какое-то объяснение. — Может, приворот? — спросила я вслух сама себя, но Лли принял на свой счёт.

— Если бы его, — он не стал говорить вслух «хозяина Замка», но выделил интонацией так, что сомнений быть не могло, — можно было так просто приворожить, он бы давно уже был мёртв.