— Прости, Кайя, оставила тебя совсем одну, — Амила схватила меня за руку и, демонстративно не замечая шаа, словно они пустое место, повела меня прогуливаться.

— У вас всегда так весело и доброжелательно? — ехидно поинтересовалась я.

Судя по манерам и беседам, «слабый пол» здесь исключительно с целью прищемить друг другу хвост. А вот их сильные половины вели себя словно хищники, безошибочно преследуя высших эратов, чтобы укрепить экономические и политические связи. Скучная вечеринка, но ничего из ряда вон, слишком похожа на наши, такое же лицемерие, показуха и подковерные игры. И почему-то называется балом, а танцуют только профессиональные артисты. Видимо сложности перевода с леарского на аяш или формат приема такой.

Помимо тенью следовавшего за нами со свекровью Льила, я постоянно чувствовала взгляд Йелли, державшего меня в поле зрения, не важно с кем он в тот момент вел переговоры. И отвечала ему глазами, мол, все в порядке. Он действительно неуловимо от всех отличался. Может только для меня, но его высокую поджарую фигуру находила сразу, где бы не находился. Он стоял прямо, заложив руки за спину, словно генерал, осматривающий войска, глядя на всех сверху вниз, но не свысока. В нем не было высокомерия, скорее тщательно выверенный расчет, внимание и оценка ситуации и собеседника.

Мы с Амилой не успели присоединиться к Йелли и Ниолу — внезапно гул голосов оборвал мощнейший взрыв, прозвучавший от храма. Кажется, сама гора содрогнулась, сверху посыпался не снег, а обломки и пыль. Гости попадали на пол, многих посекло осколками льда от начавших крошиться колонн. Через несколько мгновений леары опомнились, начали массово создавать защитные энергощиты — голубые купола, попутно оглядываясь, пытаясь выяснить, что случилось.

Шаэр с женой побледнели и хмурились, напряженно глядя на храм.

— Надо улетать, пусть сами разбираются! — прозвучал жесткий приказ Йелли, вдруг оказавшегося рядом.

И про щит я совсем забыла, а он плотным коконом окружал меня. Но покинуть Кристальный мы не успели. Из храма вышла красивая леара с наполовину серыми крыльями и волосами. Она что-то прижимала к груди, но мое внимание невольно привлекли, приковали браслеты, такие яркие и сияющие. Боже, я же их видела где-то… Следом за леарой из сумрака пещеры выплывали белесые тени духов рода Иси. Если я не ошибаюсь.

— Адана, что там случилось? — хрипло, взволнованно спросил шаэр.

— Кузина шаэра? — удивленно выдохнула Амила.

Родственница шаэра подошла к постаменту и замерла, глядя на чету повелителей. А я отвлеклась, заметив у одной из колонн метрах в десяти маленькую фигурку. Это же Шиай Иси, наследник рода! Почему-то без сопровождения, напуганный взрывом и одновременно напряженно следивший за происходящим. А ведь его торжественно отправили с няней из зала еще час назад, не меньше. Что он тут делает? Сбежал от няни и охраны?

Я удивленно смотрела на ребенка, слушая сухой, безразличный голос Аданы:

— Я, Адана Иси, заявляю, что по приказу шаэра и эрата шаазата Иси, уничтожила сердце Кристального дворца — храм и вместилище защитников. Мы не верим в наших духов! Мы отрекаемся от вас! Клянусь собственной жизнью, все, сказанное и сделанное мной, — правда!

— Ты что творишь, безумная? — Оба Иси стали мертвенно-бледными.

Дворец продолжал содрогаться, после серии очередных толчков обломки перекрыли выход и все гости устремились к амфитеатру, где в ужасе мельтешили танцоры и музыканты.

— Ай, — испуганно взвизгнула я, когда буквально в метре у моих ног в пол как нож в масло вошла огромная ледяная глыба.

К счастью, крылья и магия Йелли спасли от осколков и травм. Тем временем пещера продолжала рушиться, дворец ходил ходуном, но не это оказалось самым страшным. Духи после заявления Аданы словно от нее заразились — обезумели. Озверели, будто с бешеных псов сорвали поводки. Спешили насладиться местью, накинувшись на своих обидчиков. Призраки пронеслись сквозь пару серокрылых гостей, на ходу осушив несчастных, и два уже чернокрылых тела рухнули на пол.

Поднялся невообразимый шум: высокие душераздирающие вопли перепуганных леар, грубые ругательства их супругов, проклятия, крики боли, столкновения. И тем не менее, леары, каждый или вместе, держали голубые заслоны уже не столько от камней и льда, сколько от взбунтовавшихся духов Иси.

Адана стояла неестественно прямо, глядя на повелителя. И тем не менее, по ее бледным щекам бежали слезы. Вдруг она медленно, словно сопротивляясь самой себе, раскрыла прижатые к груди ладони — и изо всех сил швырнула к ногам Иси голубой осколок. И вразрез слезам произнесла все тем же сухим безразличным голосом, как заводная кукла:

— Вот все, что осталось от алтаря твоего храма, шаэр. Совсем скоро и от рода Иси останутся жалкие осколки. Первый шаазат проклят, погиб и забыт! Да будет так! Раз мы отреклись от наших духов!