«Уже скоро!» — тихо предупредил меня Йелли, глядя в небо вместе с нашими спутниками. Я тоже задрала голову — и распахнула глаза от восторга. День Марвина Лютого — самый длинный и холодный в году — выбран не просто так, более того, у разных народов Мира он называется по-своему и выделяется еще одной особенностью. С рассветом начинается парад планет, точнее, местных спутников: Мока, Моики и Комка. Они обычно уступают друг другу место, бледнея на небосводе, а сегодня, в течение рассветного часа с семи до восьми занимают практически все небо, низко нависая над Миром. И вот именно в этот отрезок времени к мирянам спускаются боги, точнее снисходят до их просьб или ритуалов.

По-детски открыв рот, я любовалась небесами, фиолетово-розовый свет заливал все вокруг, отчего белый кварц искрился самыми невероятными бликами и оттенками. А стоило начаться «параду», когда спутники выстроились в линию, я будто в новую сказку попала. Время пришло! В сиреневых небесах начали проступать полупрозрачные белесые фигуры, словно облака решили с нами поиграть и поднялись гораздо выше положенного. Белые фигуры обрели контуры человеческих тел, затем отрастили пушистые облачные крылья и начали походить на гигантских леаров. Рассвет разгорался, яркие лучи светила буквально пронизывали тех самых великих и вечных ларов — богов и покровителей Леарата.

В горле пересохло; казалось, я просто забыла дышать, потрясенная происходящим на моих глазах таинством:

— Они настоящие? И существуют?

— Кайя, пойдем, мы первые, — также шепотом поторопил меня Йелли, увлекая за собой.

— Но как это возможно? — выдохнула я, пытаясь осознать невозможное, что вот эти белые облачные фигуры — древние боги, высшие сущности Леарата. Лары!

— Это реальность! — в ласковом голосе мужа чувствовалась улыбка.

Фигуры в небе пошевелились, словно подтверждая его слова, — и буквально стекли молочной рекой от вершины горы к алтарю, впитались в него. Ой, а ведь артефакт, собственноручно установленный заранее в стороне, записывает, как муж меня едва не под мышкой тащит на церемонию. Пора начинать — времени мало, а пар одиннадцать.

Накануне я самонадеянно планировала запечатлеть, как вся такая нарядная, бесподобная чинно-благородно пойду к алтарю и хорошо поставленным голосом произнесу яркую и незабываемую речь. Столько вариантов сценария придумала — кошмар! А на самом деле? Я даже свое имя с трудом вспомнила.

Доставив меня к главному алтарю, Йелли начал пробуждать его. Другие пары встали полукругом возле нас и запели гимн ларам. Голубые магические символы быстро впитывались в белый монолит, словно голодный камень наконец-то получил пищу. Я замерла справа от мужа и не могла оторваться от облачных фигур — ларов, паривших над головами, круживших над алтарем. Наконец, камень вспыхнул, ослепив яркой белой вспышкой и заключил нас с Йелли в теплый уютный кокон. В абсолютно цельном монолите алтаря проявились две выемки в форме ладони, словно кто-то из богов поставил там свои отпечатки. Только одна «ладонь» большая, а вторая — маленькая, для мужской и женской руки.

— Кайя, приложи руку! — попросил Йелли и, обернувшись ко мне, первым положил в большую выемку-отпечаток левую ладонь.

Встав к нему лицом, я с трепетом положила в малую выемку правую ладонь. Свободные руки мы соединили, замкнув связь между нами и высшими.

Со всех сторон зашептали разные голоса:

— Говори, говори, говори самое сокровенное, самое важное, от души, от сердца, от плоти и крови…

— Слушай, слушай, слушай… внимай и принимай…

— Верь, верь, верь… не соврать, не изменить, не передумать…

В голове шумело, гулко колотилось сердце, душа рвалась наружу вместе со словами. Теми самыми, о которых просили боги и сердце. Первым принес брачную клятву Йелли, глядя мне в глаза, от всей души, от всего сердца:

— Кайя, в тебе есть все, что я искал и даже не мечтал найти. Ты заполнила пустоту у меня внутри. Вот моя рука, мои крылья и моя душа — они только твои! Я верю: если упаду, ты будешь рядом, чтобы подержать!

По моим щекам невольно катились слезы: так мало сказано, но сколь много значит. Глядя в лицо любимому, я выдохнула:

— Твои глаза — мое небо, твои руки — мой дом. Ты — мой воздух, моя сила, моя жизнь! Я люблю тебя! — Потянулась к нему и, встав на цыпочки, шепнула: — Как никого и никогда! Я абсолютно уверена: если упаду, то только в твои объятия!

Его рука, сжимавшая мою ладонь, скользнула мне на затылок. Мы слились в поцелуе, самом нежном, благодарном и чувственном, какой только можно представить. Так скрепляют истинные узы, жизнь и души. Окружающий свет стал нестерпимо ослепительным, я зажмурилась, но прервать поцелуй была не в силах. Мне было мало, хотелось еще и еще Йелли. Всего и навечно!

— Твой! Твоя! — вновь зашептали голоса. — Настоящие… чистые… защитники…

Мы, наконец, оторвались друг от друга, краем глаза я заметила, что наши брачные браслеты, побелевшие вначале ритуала, вновь засияли «фирменным» голубым светом. Значит, мы прошли шардис? Нам удалось? Но кокон не исчезал, как должен был, а настойчивый шепот усиливался:

— Береги! Его… их… береги…

— Я за него жизнь отдам! — пообещала всему миру.

— Береги ИХ, — голоса выделили для меня нечто важное, но пока непонятное. — Береги ИХ всех.