— А что было потом? — нахмурилась я, пытаясь сложить кусочки воспоминаний, но в голове свирепствовала мучительная боль.

Ниол тяжело вздохнул:

— Был твой последний переход. Ты полностью созрела. К сожалению, в тебе так много магии, что она твое тело словно жерновами перемолола. Поэтому сейчас ты себя ужасно ощущаешь. Не переживай, думаю, еще денек — и ты почувствуешь себя как новенькая…

— Придется теперь среди прислуги и духов порядок наводить, а то от тебя даже пустой фонит так, что меня все время тянет творить добро, — проворчала Амила.

Я хихикнула, радуясь, что с моей свекровью все нормально. Наверное, на меня страшная трагедия повлияла или взрослой стала после четвертого перехода, или непривычная Амилина ласка. Не выдержав накала эмоций, призналась:

— Ты не представляешь, как я счастлива, что у меня есть ты! — Перевела взгляд на улыбающегося, все понимающего Ниола и поправила: — Вы, вы оба! Я вас обожаю, дорогие мои!

Амила сидела истуканом, я уже было решила, что зря призналась, но в этот момент у нее словно лед на лице треснул — скривилась, а потом потянулась ко мне и заплакала, обнимая:

— Девочка моя, родная, как жаль, что наш мир тебя так неласково принял. Столько бед на ваши с Йелли головы свалилось. Ты не бойся, мы рядом, всегда поддержим…

— Мы тоже тебя полюбили, как родную, — тихо добавил Ниол, пожав мою руку.

Свекор впервые коснулся меня, ведь у леаров не принято касаться женщин, особенно чужих женщин, тем более шааз, — а значит действительно принял в круг родных и близких. Полностью!

Мы немного поплакали, и я, полюбовавшись их сверкающими белоснежными волосами, представив, как будут слепить крылья, на которых не осталось ни малейшего пятнышка, ни тени еще в прошлый раз, похвалила:

— Вы белее самого чистого снега!

Ниол с Амилой таинственно переглянулись, он улыбнулся ей, как Йелли-хищник, пытавшийся меня соблазнить, и поведал:

— Твой переход был такой силы, что досталось всем, кто помогал нам держать купол, чтобы не выпустить магию созревшей шаазы. Сохранить тебе жизнь. Льил даже заработал несколько белых перьев. Делла теперь и без связи с тобой светло-серая. Думаю, когда ты восстановишь связь, она запросто обретет парочку собственных белых крыльев. Остальные дружно посветлели. Мы прилично усилили шаазат, благодаря тебе, а то из-за нападения на наш дворец три месяца назад многих светлых потеряли, сейчас хоть немного баланс восстановили.

— Вот это новости! — обрадовалась я.

— И еще, Кайя, Йелли настаивает на повторном ритуале пока мы под завязку наполнены твоей магией. Ее можно отдать нашему второму ребенку, — тихо сказала Амила, глядя мне в лицо, ожидая реакции с моей стороны.

— Я с ним абсолютно согласна! — встрепенулась я и даже привстала на локтях. — Надеяться только на нас слишком рискованно, чем больше семья, тем лучше мы защищены!

— Моя работа! — довольно ухмыльнулась Амила. — Первые мысли о благе шаазата, а не о себе!

Я чуть не хрюкнула от смеха после ее комплимента, потому что мой личный эгоизм никуда не делся. Просто почему бы не распределить риски «белокрылости» по максимуму, на всех родственников. И для этого их нужно откуда-то наскрести. Власть и положение первой леди меня волнуют во-вторую и даже третью очередь. Мертвым, как всем известно, уже ничего не нужно.

Ниол таинственно улыбался, глядя на меня. В отличие от жены, на мой счет иллюзий не строит и все равно принимает и любит. Я скорее для него проблеяла:

— Я смогу подкормить Амилу во время беременности, чтобы меньшие потери были. Да?

Ниол еще шире улыбнулся, оценив мой подхалимаж, и кивнул.

Уютную тишину покоев нарушил возмущенный вопль Деллы:

— Да как ты смеешь, ущербная? Я тень Арэнк и имею полное право находиться подле своей шаазы!

— А я отвечаю за порядок в личных покоях первой шаазы Арэнк! — с не меньшим апломбом ответила ей Байли, чем невыразимо меня удивила. Где та грустная, даже забитая серокрылая девушка? — Я запрещаю тебе сейчас беспокоить шаазу Кайю!

— Отщепенка!

— Хамка!

Обменявшись «комплиментами», «должностные лица» и в комнату ввалились вместе, стараясь не пропустить друг друга.

— Я смотрю, вы активно сотрудничаете, — сухо констатировала Амила, обведя мгновенно присмиревших девушек суровым взглядом.

— Да, шааза, — те живо изобразили смирение и вселенскую вину.

Делла, увидев, что я очнулась, тут же забыв о приличиях и этикете, кинулась ко мне:

— Кайя, ты не представляешь, о чем я тебе хочу рассказать!

У моей тени теперь светло-серые крылья и почти такие же как у меня платиновые волосы. Байли, к слову, такой же «масти». Обе девушки теперь сравнялись в силе.

— Шааза Кайя, мы готовы приступить к твоему омовению и подготовке ко сну, — скромно улыбнулась Байли.