Истерика в купе с паникой набирала обороты. В какой-то момент я не выдержала и решилась бежать прямо сейчас, вдруг змеев в доме немного и, пока те разгребают трупы, у меня все-таки есть шанс, а я его тупо теряю, належивая бока. Я вновь вскочила и бросилась в гостиную. Выйти в коридор не успела, только протянула руку — дверь резко распахнулась и передо мной предстал Шедвик. Видно, он торопился сюда, если явился в заляпанной кровью одежде и с кровоподтеками под носом. Впился в меня цепким, подозрительным взглядом.

Громко сглотнув, я испуганно пролепетала, не забывая изобразить полное неведение:

— Ой, ты ранен! Что случилось? Я почувствовала землетрясение? Мы должны покинуть дом, иначе нас завалить может!

— Прости, драгоценная, я не был рядом и заставил тебя поволноваться. Это обычный толчок, такое здесь часто случается. Ничего страшного: тряхнуло разок и успокоилось.

Фу-ух, кажется, пронесло, он поверил, но на всякий случай проблеяла, невольно отступая в гостиную:

— Ты уверен? Может, все же стоит выйти и подождать снаружи, вдруг снова тряхнет, но уже опасно?

Подавление чужой магии и злость на сородича поколебала его терпение, потому что в ответ он рявкнул:

— Уверен, дорогая! Волноваться не о чем. Ты подумала о моем предложении?

— О каком из них? — я запаниковала.

Серые глаза Шедвика потемнели, словно штормовое море.

— Стать моей, надеть брачные браслеты и навсегда забыть об одиночестве. Жить в мире и согласии…

Внутри все похолодело, я спрятала руки за спину оттого, что они начали покрываться изморозью. Если что, попытаюсь его заморозить. Ох, он ведь тоже ледяной! И продолжила играть прелесть какую дурочку:

— Но дорогой, когда бы я успела подумать? Только искупалась, стены задрожали. Тут на уме лишь одно: срочно спасаться, бежать из дому.

— Бежать ты должна ко мне в объятия, сладкая моя, а не из дому! — сбавил тон Шедвик.

Схватил меня за плечи и сразу же закатил глаза от наслаждения. Фу-у-у, как же противно! А зелье или что там еще могло быть, недавно так легко подчинившее меня, больше не работает. Надеюсь, леара перед смертью прочистила мои мозги окончательно.

— Пойми, выбор суженого — самое важное решение в жизни любой девушки, — защебетала я, положив ладони поверх его рук и невольно выпустила магию.

К сожалению, изморозь не спасла от змея и не оттолкнула — легко впиталась в его руки, а судорожный довольный мужской вздох подсказал, что я не только усилила его магию.

— Красивая моя, сильная, сладкая, ты станешь украшением моего рода. Моей главной драгоценностью. Я буду беречь и лелеять тебя, Кайя. Соглашайся…

Мужчина уже едва сдерживался: то ли завалить меня на ближайший диван решил, то ли — высушить. Отправить стул в окно больше не казалось мне сомнительной идеей. Упершись ногами в край дивана, я поняла — это намек высших. Плавно вытащила вилку из узла на голове — и со всего маху двинула ею Шедвику «между ног». Он выпустил меня и с глухим мучительным стоном согнулся. Сказать, что это доставило мне злорадное удовлетворение, — ничего не сказать. Злорадство буквально взорвалось в моей душе. Вот тебе, мразь!

Схватив стул, я рванула к окну, но добежать не успела. Стекла брызнули во все стороны. Окна вместе с рамами вынес кто-то очень крупный и мощный. А дальше я выглядывала из-за стула, защитившего мое лицо от осколков, на огромных чернокрылых мужчин в облегающей кожаной одежде, врывавшихся в оконные проемы и занимавших стратегические позиции. Попытавшегося разогнуться Шедвика убили на месте длинными узкими стилетами, похожими на короткие шпаги.

Затем четверо леаров — кто же еще? — удивленно воззрились на меня, замершую со стулом наперевес, потом на Шедвика, в паху которого расплывалось кровавое пятно и торчала вилка. Чернокрылые синхронно, горделиво усмехнулись, сообразив в чем дело. Ближайший ко мне, зачем-то махнув рукой перед лицом, уважительно произнес:

— Приветствую шаазу из рода Ланей! Мы за тобой и рады, что нашли вовремя.

Крылатый десант

Несколько секунд я пыталась осмыслить сказанное леаром, потому что говорил он, скорее всего, на своем родном языке, а не привычном мне аяше, ну как, условно привычном, конечно. Вернее, суть уловила, догадалась, а не перевела. Но добил не чужой язык, а незнакомое имя. Это не меня прилетели спасать крылатые сильные мужчины. Я вообще никому не нужна! Если только для того, чтобы забрать мою магию, о которой еще пару месяцев назад не знала, и попользовать всем родом, как собирались подлые, хитрые змеюки.

Я едва не уронила стул, который так и держала наперевес, словно защищалась. Стул гулко ударился об пол, и я устало опустилась на него, прижала дрожащие руки к лицу и горько разрыдалась. Я долго содрогалась всем телом, выплескивая боль и обиду. Раньше тряслась от страха, даже ужаса, от неизвестности, но верила в светлое будущее: вот еще чуть-чуть потерплю — и жизнь изменится, найду выход, нормальное место для жизни, более цивилизованных людей, которые не продают себе подобных, чтобы поправить свои дела, не отрывают головы… Есть же здесь, в конце концов, не только зеленые или на сушеный урюк похожие, а вполне привычного вида, как те, которых видела в окно утром.