Мы достигли предгорья. Высоченные горные пики становились все ближе, поражая размерами и какой-то необузданной мощью. Вновь вспомнила свои ощущения в горах Квоша: маленькая, никчемная песчинка среди белого каменного безмолвия. А эти горы, наоборот, буквально кишат жизнью и разумными. Широкой лентой змеится тракт, по которому в обоих направлениях движутся многочисленные обозы и одиночные путешественники. Причем, дорога с каменным покрытием и выглядит немногим хуже асфальтированной. Только разносится по округе не гул моторов и шелест шин, а грохот деревянных колес с металлическим ободом, крики извозчиков и «ржание» тянущих повозки животных.

Глядя вниз, я с улыбкой наблюдала за местным вариантом скоростного автобана. Расставшиеся с северными тулупами гошары бодренько скачут на больших дохах. Аяши, вашаны и другие миряне со свистом погоняют шайгалов, которым здесь не до флегматичной неторопливости заснеженных троп — приходится ускоряться и тащить не сани, а высоко нагруженные телеги. То тут то там мелькают внушительные фигуры шордов — надежных и устрашающего вида охранников. Правда, здесь они редко хватаются за грозные секиры, если видят незнакомцев.

Деловитые апики в легких светлых одеждах путешествуют в изящных открытых пассажирских повозках. Любопытно, что на границе своей Байсы и Леарата они чувствуют себя как дома и частенько раздраженно покрикивают на других путников, требуя предоставить им дорогу.

Глядя на мирян, я поймала себя на мысли, что за два безумных месяца немножко освоилась здесь. Шорды, гошары, шайгалы, похожие на медведей, кажутся уже обыденными, привычными.

Горы становились все выше; в долинах, как и вокруг Байсакала, пестрили фермерские плантации с различными растениями, даже самих горных фермеров с высоты птичьего полета рассмотрела. Только под широкополыми шляпами не понять: леары там или кто-то еще из мирян.

Первый пограничный отряд пролетел в нескольких метрах мимо нас и уже знакомым, странным образом поприветствовал, левой рукой прикрыв на миг глаза и нос.

— Шаа Ювел, — окликнула я серого бойца. — Что означает этот жест? Какое-то специальное приветствие?

Серый, поощренный моим вниманием, пояснил:

— Этот жест для тебя, шааза. Он означает: «Сияние твоей красоты ослепляет, а запах столь силен, что захватывает дух!» Так выражают почтение только шаазам, остальным леарам, более низкого общественного положения, коротко кланяются: «Вижу, добра желаю».

— Если честно, сильный запах, захватывающий дух, мне кажется немного сомнительным комплиментом, — хихикнула я.

Первый усмехнулся, они со Вторым запомнили, как я волновалась, когда мне про ароматы магии рассказывали, поэтому пояснил:

— Запах не в том смысле, который, догадываюсь, ты вкладываешь. Леары всегда пахнут своей магией, чем ее больше, тем ярче аромат и насыщеннее. Так как шаазы — средоточие ледяной магии, то ваш запах очень сильный, особенно после полного созревания силы. И еще, наша магия накладывает отпечаток на внешность — некрасивых шаазов не бывает. Ни женщин, ни мужчин. Поэтому приветствие не только комплимент, но и признание вашей избранности.

Ювел посмотрел вниз. На небольшой площадке обозники устроили привал, чтобы не только отдохнуть и поесть, но и с «развлечением». Двое гошаров подрались. И скорее всего, из-за дамы. Орчаночка в сторонке отчаянно заламывала руки, явно переживала. Тяжко вздохнув, видимо в его жизни драка из-за женщины тоже случалась, командир добавил с потаенной горечью:

— Шаазатов осталось тысяча пятнадцать, а вот право на такое приветствие имеют главы лишь половины из них. Остальные уже настолько серые, что эратами считаются по праву наследования, а не силы. Поверь, шааза Кайя, любой пошел бы на что угодно, чтобы пограничники из первого шаазата при встрече с ним закрыли лицо.

— Спасибо за науку, учту на будущее, — удивленно, но честно поблагодарила я.

Судя по печальному голосу Ювела, он как раз из тех, или знает того, кто мечтает о таком приветствии. А мне хотелось как можно больше узнать о новых сородичах. Особенно вот таких элементарных бытовых нюансов, чтобы лишний раз не вызывать недоумение хотя бы по мелочам.

Я скосила глаза на своих спутников. По-моему, все пятеро вполне интересны внешне. А вот «запах» — да, от чернокрылых легко, едва ощутимо веет снежным утром. У серого Ювела к морозцу добавляется свежий ветерок. Как выяснилось, вполне закономерно, ведь его крылья темно-серые, так что не слишком он сильнее обычных ша.

Внизу, на склоне горы, я увидела огромную каменоломню. Чернокрылые работники поднимали из шахт каменные пласты, грузили их в сети и уносили прочь. Третий, заметив мой интерес, сразу пояснил: