— Кровь — это вторая сокровенная влага жизни, которой мы можем расплатиться за единение, — пояснил уже очевидное муж.

Сморгнув слезы и сжимая раненную ладонь, я выпалила:

— Я тебя ненавижу!

— Я рад! — спокойно ответил он.

— Чему? — опешила я.

— Что ты способна на такие сильные чувства. Благодаря клятве верности, мне повезло вдвойне — досталась страстная женщина.

Дар речи мне отказал напрочь. Поэтому уходила от алтаря, все-таки отняв свою руку, покрывшуюся лечебной изморозью, у самого-настоящего-мужа, одобренного высшими, в полном молчании.

Свадебный банкет

Я остро ощущала брачный браслет, который, по словам мужа, навечно обвил наши запястья. И теперь только от нас двоих зависит: как кандалы или символ любви и счастья. Перед ледяной перегородкой, затянувшей вход в храм, Йелли неожиданно переплел наши пальцы. Я невольно опустила взгляд на руки: кристальные браслеты светились в полумраке мягким голубым цветом. Вокруг наших ладоней опять начало распространяться золотистое облачко истинной связи, если я верно поняла природу этого странного явления. Короче, магия, куда я пока ни в зуб ногой. Даже кожа на наших руках золотилась по самый локоть.

— Мы теперь всегда так отсвечивать будем? — устало вздохнула я, невольно залюбовавшись игрой света и прислушиваясь к своим ощущениям.

Йелли поднял наши руки, рассматривая дары высших сущностей, и в своей лаконичной манере ответил:

— Нет, до утра.

— Почему именно до утра? — с подозрением уточнила я.

— К утру мы полностью соединим свои энергии, — ровно ответил он и с некоторой ехидцей добавил, — и полноценно сольем сокровенные жидкости.

Я как вкопанная замерла у ледяной завесы.

— Это ты на лавочку намекаешь?

— Нет, я прямо предупреждаю о том, чем мы займемся чуть позже. Можешь предвкушать.

— Я…

Отказаться не успела, Арэнк одним коротким ударом сломал ледяную стену, та белесыми осколками рухнула нам под ноги, невольно заставив меня вздрогнуть, и приказал:

— Выпусти крылья!

Мои крылышки не по приказу, а еще до него инстинктивно, привычно материализовались, чтобы защищать или утешать. Арэнк тоже выпустил свои огромные крылья, благо высокий свод и проход позволяли. Мы торжественно, под хруст льда под ногами (чем не свадебный марш?) вышли на небольшую площадку у пещеры. Светящиеся в ночи дворцы были сказочно-прекрасны, блистательны, особенно Кристальный. Они как будто висели в воздухе, рассеивая темноту, повергая в трепет. Вряд ли мы с новобрачным уступали им: золотое сияние окутало нас с головы до ног, приятно покалывая пальцы и словно лаская, ластясь к коже. К нам сразу полетели родители Арэнка, ожидавшие окончания церемонии не возле храма, а на другом конце тропинки. Не иначе с поздравлениями.

Амила торжествующе улыбнулась, глядя на литые браслеты на наших руках. Ниол тоже выдохнул с нескрываемым облегчением и триумфом. Новые родственники за время нашего бракосочетания переоделись, опять в белые, но гораздо более нарядные одежды. Оба зависли над пропастью, мерно помахивая крыльями, и я хорошо рассмотрела, что не только волосы у них частично серые, но и достаточно широкий край крыльев, резко переходящий в белый. Для непосвященного в магию леаров этот серый кант выглядел бы естественным украшением, данным от природы. Но теперь точно знаю, что сие означает: ради ребенка эта не истинная пара шаазов лишилась, наверное, не менее трети своей магии. Зато сыну повезло: серого цвета нет вовсе, значит, боги наградили силой его самого.

За родителями маячили трое знакомых серых охранников, за ними — примерно с десяток других серокрылых и лишь двое черных ша.

Налюбовавшись сверху, родители плавно опустились рядом с нами и вытянули все семейство в линию лицом к зрителям. Мы с Амилой внутри, мужчины по краям. Вокруг вились тысячи светлячков, создавая праздничную атмосферу. Мое платье искрилось в этом искусственном свете, переливаясь множеством бликов. А усилившийся ветер-хулиган так и норовил задрать легкую юбку повыше. Йелли держал меня за руку с одной стороны, Амила — с другой; Ниол зачем-то создавал между нами и публикой прозрачную ледяную пленку два на два метра.

Им хорошо, кто бы сомневался, а мне хотелось — спать, есть и пить, ведь с самого утра ни маковой росинки во рту! Сколько крови и нервов потеряла! Да мне не то чтобы наслаждаться торжественным событием — на ногах бы удержаться.

Ниол щелкнул пальцами, и мои родственники склонились перед зрителями, заставляя и меня наклониться. А ветру только этого и надо: мои руки заняты, платье легкое, отчего бы не похулиганить. Голова кружилась, слегка подташнивало, а мы вчетвером почему-то продолжали стоять в молчаливом поклоне, слегка приподняв головы, чтобы смотреть на зрителей.