— К сожалению, моя история мало чем интересна. Я сирота, родители погибли. Отец — под обвалом в шахтах, в Блаке, а мать… тоже погибла. Папу она любила больше, чем меня. — Кажется, мама у Деларии совершила суицид. — В Ларане верховные шаазаты держат приюты для детей, вот там меня до двенадцати лет и воспитывали. Потом отправили на работу, сначала в одно место, потом в другое… В восемнадцать я попала в горничные в поместье рода Люверно; Хтон — младший брат наследника главы. Он показался мне тогда таким… таким умным, сильным, красивым, что просто забыла, кто он, а кто я. Я старалась, так сильно старалась, чтобы он заметил меня, выделил. Мечтала, чтобы полюбил. Ну и пусть бы я рано умерла, но тогда считала, что его любовь стоит всего на свете. Даже моей жизни.

— А он не оценил, — посочувствовала я.

— Он просто не замечал. — Делария отвернулась и грустно смотрела на светлячков, разгонявших наступающие сумерки. — Я крутилась изо всех сил: за четыре года пробилась в старшие горничные, потом — в личные помощницы хозяйки. Тогда он меня и заметил, на пару ночей. Забрал невинность, получил мои признания в любви — и выгнал взашей из своей спальни.

— И тогда…

— Было так больно, обидно, я не знала, что делать со своими чувствами и как отомстить или вернуть его внимание, и… совершила еще большую глупость! Задумала соблазнить эрата, чтобы стать богатой и важной! Хтон последнее время, как безумный, пробивался в личную охрану семьи Арэнк, поэтому я решила: сведу с ума шааза Йелли и попрошу его выгнать Хтона. И тогда он сам приползет просить у меня прощения и… милости. А я…

— А ты? — я подперла кулаком щеку, в сущности, зная о концовке истории, но решив, что лучше узнать из первых уст.

— О, я не только пустышка, о чем не раз говорил Хтон. Я вообще ничто! Мечтала соблазнить? Властвовать умами мужчин? Ха! Мне потребовалось четыре года, чтобы привлечь Хтона, а его внимания хватило на пару ночей. Эрат меня выкинул из кровати сразу же, как приблудного тошика, когда я тайком пробралась в его покои впервые. Представь, сколько безрассудства и смелости нужно, чтобы решиться на связь с эратом. О нем ходит очень жуткая молва как суровом и очень жестком шаазе. Я лежала в его пустой кровати и тряслась от страха. А он лишь взглянул раз — и за шкирку прочь, на террасу… Потом я умоляла его оставить меня хоть ненадолго, наврала, что мне лары во сне это приказали. А кто из леаров рискнет не выполнить волю ларов? Я даже не думала, что эрат настолько силен и моих жизненных сил практически ни на что не хватит. Что он такой… холодный. Хотя… может это было наказание ларов за вранье.

— То есть, ваши отношения с Йелли…

— Наши несуществующие отношения завершились гораздо раньше, чем он встретил тебя, шааза. Просто я снова… наврала всем, что он увлечен мной и околдован. Вчера я с трудом попала к нему в кабинет и попыталась добиться какой-нибудь должности во дворце. Он отказал. Я в ногах валялась, а он лишь деньги предложил в качестве подъемных — не захотел портить настроение жене. Так все глупо вышло, неправильно. Но меня будто кто в спину толкал, гадкий и дурной. Дергал за язык… Стыдно, но не исправить уже.

Я наблюдала за Деларией. Рассказывая об особо грустных и неприглядных событиях, она явно играла веселую самоиронию, улыбалась, помогала себе жестами. Если бы я не жила с несколькими актрисами в одном доме почти всю сознательную жизнь, могла бы ошибиться в эмоциях этой леары. Но я четко видела, что веселости в ней ни на грош нет. Самобичевание — да, уязвленное самолюбие и гордость — да, стыд — с лихвой. Вот это актриса!

Я крутила бокал с соком в руках, откинувшись на кресло, внимательно слушая и разглядывая ее. А в голове появилась и неотступно свербела совершенно безумная идея. Что же, почему бы и нет? Чем не занятие для юной, по местным меркам, шаазы, когда все бразды правления находятся в руках гораздо более старшей?

— Чего ты хочешь от жизни? Только скажи хоть раз абсолютно честно! — предложила я Деларии, очень пристально вглядываясь в ее глаза.

И она не подвела:

— Быть известной… уважаемой… богатой…

— Короче, ты хочешь славы и денег? — хихикнула я.

— Можно и так сказать, — смутилась моя тень.

— В моем мире есть такой… вид искусства, деятельности — телевидение. Почти как ваша ледая, только круглые сутки показывает интересные программы.

— Моих сил на ледаю не хватит, — приуныла она.

— А моих — да! — подняла я указательный палец вверх. — Мы сделаем тебя великой актрисой, звездой телевидения!

— Звездой… этого теловидения… зачем? — опасливо уточнила она. — Может, не надо, я…

Я махнула рукой с досадой:

— В общем, создадим свой телек. Звезда у нас уже есть, осталось только выбрать интересный сюжет и набрать других актеров. А потом покажем всем жителям шаазата нашу постановку и…

— Ой, а что скажет шааза Амила? — всплеснув руками, забеспокоилась Делария.

Я постучала пальцами по столу — и решительно отмела любые «нет»:

— Это я беру на себя. А ты набери труппу леаров — десять мужчин и женщин. И найди здесь светлое, просторное помещение.

— Трупы? Целых десять штук? — вытаращилась она на меня.