— Я всегда старался избегать банальных слов. Не хочу уверять тебя в приторной чепухе. Просто позволь мне и дальше ухаживать за тобой с самыми серьезными намерениями.

Вот так вот. А как же банальное «люблю тебя»? Думает, не слышала, не поняла? Даже сквозь ужасную головную боль, что преподнес мне оберег, слова, сказанные тихо, средь общего гама, но с таким отчаянием, я прекрасно разобрала. И из чьих уст они прозвучали — тоже. Он, наверное, и сам не ожидал от себя такого, а сейчас решил сделать шаг назад. Неуверен в себе? Боится напугать своим признанием деву, пришедшую в полное сознание?

В голове заполошно метались мысли. С языка рвались какие-то нелепости и откровенная глупость.

Рихард ждал моего ответа, а я почему-то медлила и отстраненно подмечала свое состояние: лежу на узкой кровати, ничего не болит, не колет, не ноет. Отлично выспавшаяся. В той же одежде, мятой и грязной. Пальцы свободной руки нервно теребят край легкого покрывала подо мной. Прическа наверняка представляет собой взрыв на макаронной фабрике! Господи, от меня такое амбре сейчас исходит!

Булькнуло в животе, жалобно запищало, засосало от голода.

— Я отвечу, обязательно отвечу, — суетливо подорвавшись с постели, затараторила смущенно. Подол платья закрутился вокруг ног. Неуклюже стала выпутываться из плена ткани, чертыхаясь. — Где тут у вас ванная комната? Я сейчас, я мигом, вы только никуда не уходите! — зачем-то добавила, окончательно утонув в конфузе.

Озадаченный моим поведением граф поднялся с кресла, пересек комнату и распахнул дверцу, частично скрытую за ширмой. Поблагодарила и прошлепала босиком мимо его светлости в предложенное помещение, опустив голову, скрывая полыхающее лицо.

Глянула на себя в зеркало и разрыдалась от счастья. От внешнего своего вида, пусть и растрепанного. От облегчения, что краска Аррии осталась на мне искусно наложенным макияжем. От кошмара на голове! От всего разом!

Таурон вернул мне меня! И глазки! И зубки! Это ли не повод для несказанной радости?

Оберег был вынут из-за пазухи и расцелован. Облобызала желтый металлический кругляш со всех сторон, заливаясь слезами и хлюпая носом.

— Спасибо! Спасибо, родненький!

Кувшин с остывшей водой и таз на узкой и длинной тумбе ничуть не огорчили. Глубокая ванна-монстр у противоположной стены испугала своими размерами и удивила отсутствием кранов. Правильно: откуда в отдаленном поместье водопровод? Радуйся, Нюрка, и этому минимализму и аскетизму.

— Анна, тебе что-нибудь нужно? — взволнованный голос Морана раздался с той стороны деревянного полотна.

Замерла со стянутой до середины бедра юбкой и быстро огляделась.

— А… мне бы халат какой!

— Голуба, я твои вещи за ширмой оставила, — ответили мне голосом Тельмы. — Спускайся в столовую! Ваше сиятельство, пойдемте и вы. Завтрак пропустили, обед пропустили, — ворчание ведьмы удалялось от комнатки с большой медной ванной на фигурных ножках. — Никуда она не денется из этого дома, чего её караулить…

Маленькая уютная столовая в деревенском стиле вмещала в себя стол со стульями на шесть персон; буфет из красного дерева, заполненный всевозможной посудой; камин и полку над ним с расписными тарелками и подсвечниками, справа от очага — кресло с большим клетчатым пледом с кистями, небрежно перекинутым через спинку. По центру комнатки, на полу из широких темных досок под цвет посудного шкафа — невзрачный на первый взгляд ковер с преобладанием пурпура. Мне понравилась эта этническая простота.

На стол подавала невысокая женщина в опрятном фартучке и чепце с рюшами. Встретившись с моим заинтересованным взглядом, она улыбнулась.

— Офра, это госпожа Анна. Анна, это Офра — хранительница дома, — представил нас граф, вставая с того самого кресла.

— Да-да, а также стряпуха, горничная, экономка и супруга Тибора — дворецкого, сторожа, конюха и садовника. — Женщина лукаво стрельнула глазками в сторону хозяина.

— Намекаешь на повышение жалования или на отсутствие помощников? — Граф вопросительно заломил левую бровь.

Кухарка махнула рукой.

— Да нам ли жаловаться на оплату, ваше сиятельство? Но вот от двух пар рук не отказались бы. Пока дом пустовал, справлялись сами…

— Я тебя понял, — кивнул Моран, не дав ей договорить, — сходишь в деревню, наймешь людей от моего имени. Бессе Ньер и баронессе горничных…

— Что вы, что вы! — запротестовала я. — Нам… — споткнулась об укоризненный прищур Рихарда, — одной горничной на двоих достаточно будет.

Выбрала золотую середину. Обошлись бы и без служанок вовсе, но не по чину теперича, не по чину. Будем соответствовать.

— Какую пожелаете, госпожа? Помоложе, постарше?

— Опытную и порядочную, — ответил за меня владелец поместья и отодвинул стул, демонстрируя светское воспитание. — Прошу к столу, Анна.

— Зачем мучили себя голодом?