«Сегодня день начался с приятного — получила от вас весточку!

Спасибо!

Бережины — замечательное место! Здесь так хорошо, что порой кажется, что попала в сказку. С добрыми людьми, с красивой природой, с чувством родного дома. Ничто не может омрачить моего настроения, кроме разве одного — мне очень не хватает вас обоих.

Лео, мне очень жаль твой пальчик, правда. Надеюсь, перелома нет.

А еще надеюсь, что поблизости живет лекарь!!!

Рихард, душевного спокойствия тебе и терпения. Я верю, споры, конфликтные ситуации, неурядицы — всё скоро разрешится, и вы сможете продолжить свой путь, который в итоге приведет ко мне, в маленький уголок покоя с названием Бережины. Я жду и скучаю.

Целую. Анна.

P.S. Ваше сиятельство, обнаружила на чердаке одну интересную вещицу! Позволено ли мне будет иногда пользоваться ею? Ночное небо над Планидой — это фантастика!

P.P.S. Спешу успокоить тебя, Лео: Перри нашел новый объект для своих нападок. Теперь курятник является ареной для петушиных боев».

С письмом от виконта мне была передана маленькая плоская коробочка, перевязанная розовой лентой. Этот сюрприз я оставила на потом. Хотела отправить гонца в обратную дорогу и тогда уже спокойно открыть подарок, забравшись с ногами в кресло в уютном уголке на чердаке. Душила в себе любопытство, оттягивала пикантный момент. Дотерпелась до того, что видела, как дрожат пальцы, извлекая из упаковки шарфик из очень тонкого полупрозрачного мягкого шелка. Воздушный. Подобно ярко-голубому облаку он лег мне на плечи и вызвал обильные слезы. Я так прониклась этим простым, незамысловатым подарком, что не сразу заметила кое-что необычное на дне коробки. Сухой березовый лист был прикреплен за черешок к картонной карточке золотой булавкой с жемчужной головкой.

«Даже не видя твоих глаз, я знал, что они прекрасны. Знал, что губы сладки, а улыбка нежна. Если бы не мышь!..»

Мышь?!

Закипела работа мысли. Взгляд метался от текста записки к древесному листочку и обратно.

Это что же, Рихард этот аксессуар хотел мне подарить уже тогда, в день нашего незабываемого марафона по Злавике? Получается, что так. И грызун, и шелест «мусора» с берез под ногами в том склепе…

На обед я спускалась с красным носом, губами-варениками и опухшими от слез глазами. И пусть не очень красивая, зато счастливая и в шарфике!

— Приходил уважаемый Брук, пока ты писала письмо, принес трех летучих мышей, — сказала баронесса Брайт, нарушив молчание за столом. — Одного рукокрылого я отправила с мальчишкой нашим касатикам. Что зазря людей гонять в такую даль с посланиями, когда с этой работой хорошо справится летун.

— Здорово, — кивнула, находя идею более чем удачной. Опять же скорость доставки посланий в разы увеличится, — в нашем мире когда-то почтальонами работали птицы — голуби, — за спиной из клетки что-то недовольно прожурчал жако, — только они увозились от хозяина и от гнезда и возвращались к ним же. Каждая птица имела свое направление, а как же вампиреныши находят адресата?

— Капля магии и… ласковое слово, — улыбнулась ведьма.

— Какое? Я все равно не понимаю: ты послала его к Селесте, к примеру, и он, ни разу там не бывавший, полетел? Найдет, не заблудится, не сойдет по каким-то своим причинам с намеченного маршрута?

В самом деле было очень интересно: в чем секрет?

— Мыши служили ведьмам ещё до великого переселения. Их родина Дикий континент. Приручение летунов началось там. А когда люди покидали материк — зверушки последовали за ними. У них уже в инстинктах заложено стремление помогать нам, как ты говоришь — колдуньям. Стоит сказать только одно слово, и бескорыстный помощник будет у тебя на службе столько, сколько ты пожелаешь.

— Ну а…

— Все рукокрылые чувствительны к магии. И еще они очень хорошо знают, где находится самая большая стая. Стая черных мышей. В горах. Там же, где и ковен во главе с верховной. Мирта, детка, выйди к нам, не стой в коридоре! — окликнула знахарка девчонку, всматриваясь в полутемный проход между столовой и передней. В дверном проеме показалась горничная. — Что ты хотела, милая?

— У ворот женщина с ребенком. Спрашивает, не сможете ли вы её принять?

— По какому вопросу, не сказала? — удивилась старушенция.

— Её сын болен. Давно уже страдает. Наша травница что только не делала, ничего не помогает. А я… рассказала ей о вас. — Голос девочки скатился до еле слышного шепота.

— И правильно сделала, — подбодрила Тельма её, совсем было поникшую. — Проводи её в гостиную.

Мне осталось только вздохнуть завистливо: вот и тетушке работа нашлась по душе.